Дети иного мира

Наташа окончательно растерялась. Когда поняла, что будет работать под началом Андрея Иннокентьевича, то даже забыла, что его вдобавок пригласили сенатором: в число тех троих, которые в правительство шли от научно-промышленного комплекса. Несколько секунд стояла как столб, потом решила – снявши голову по волосам не плачут. А она и в самом деле проголодалась… Последним аргументом «за» оказалось лежавшее на столе печенье. Страшная сластёна, Наташа все последние недели страдала от того, что в бесплатный базовый продпаёк, в отличие от рациона спасателей, сахар и конфеты не входили. Поэтому всё-таки присела на ближайший стул и налила себе чаю.

Следующие три недели пролетели как одно мгновение, распорядок дня тоже выстроился почти сразу. До обеда в университете на занятиях, потом забежать в общежитие – оно располагалось недалеко от НИИ и имело неплохую столовую. А дальше на работу… Неожиданно получилось, что через раз девушка обедала с Лоскутовым, первую половину дня академик тоже либо читал лекции, либо пропадал по делам Сената. В жизни Андрей Иннокентьевич оказался весёлым добродушным дядькой, совсем непохожим на то воплощением чистой науки, каким его Наташа представляла раньше. Молодость Лоскутов провёл в таёжных экспедициях, да и в зрелом возрасте не оставил привычки ездить и по России, и по миру. Любил рассказывать байки или разные забавные истории, которые с ним приключались. Впрочем, стоило ему переступить порог лаборатории и начать работу, академик мгновенно менялся. Становился неудержимым, беспощадным и к себе, и к подчинённым. А ещё у него обнаружилась привычка засиживаться допоздна… Как признавался Наташе сам академик, после катастрофы в нём постоянно боролись два чувства: растерянность от того, сколько его опыта и навыков оказались устаревшими и неверными – и безудержная жажда познания, шанс повторить подвиг Ньютона. Великий учёный за одну жизнь из разрозненных фрагментов сотворил теорию физики, а они то же самое могут сделать для химии. Ведь большинство информации, которую по разным наукам принесли из будущего, носило прикладной характер. Теоретические же лакуны предстояло заполнить университету и группе профильных НИИ. Наташа, которая в лаборатории оказалась единственная, кроме начальника, не семейная, тоже взяла привычку засиживаться допоздна, помогая в работе. И довольно скоро с восторгом и удивлением обнаружила, что они с Андреем Иннокентьевичем не только сошлись, но и почти сдружились.

Ещё одно новшество, которое принесли с собой гости из будущего, и которое Наташа быстро оценила – глобальная информационная сеть, охватившая весь правый берег. Центральный компьютер уцелел, изготовление простеньких мониторов и напоминающих клавиатуру терминалов сложности тоже не составляло. Так что электронная связь оказалась доступна любому. Неожиданно получилось, что и с Женей, и со многими знакомыми по «Прометею» Наташа можно сказать и не расставалась. Хотя бы раз в день можно было отправить письмо на личный е-мейл, а вечером или следующим утром прочитать ответ… Настолько привыкла именно к такому способу общения, что когда утром среды Женя сообщила «в пятницу приеду в гости», Наташу на несколько секунд даже охватила растерянность. Впрочем, она тут же взяла себя в руки, быстро просмотрела своё расписание и прикинула, что последнюю лекцию в университете можно договориться отсидеть в другой день. Тогда получится встретить подругу прямо на вокзале.

Междугородний троллейбус прибыл точно по расписанию и вызвал у Наташи непроизвольную улыбку. Никак она не могла привыкнуть, что взяли самые обычные городские троллейбусы, переделали кресла, чтобы удобно было ехать даже несколько часов, и пустили везде вместо автобусов. Впрочем, рассуждения сразу же были задвинуты поглубже, так как в толпе приехавших показалась светлая голова Жени.

Подруги обнялись, и Наташа тут же повела Женю за собой, на ходу вывалив кучу вопросов и информации.

– Ты молодец, что сообразила приехать. А я, хрюшка такая, совсем забегалась и сама не сообразила. Ты надолго? И, смотрю, причёску сменила. Раньше тебя коротко стричься даже мама не могла заставить.

Женя развела руками, чуть не задев сумкой какого-то мужчину:

– Работа теперь такая. Длинные волосы под шапку не уберёшь, а тётка-врач, к которой меня прикрепили, очень строгая, – девушка вздохнула. – Но хорошая, знает столько… В общем, мне все говорят, что повезло. Года два-три при ней, и сама смогу попробовать сдать экзамены на терапевта.

– Три года прожить ещё надо, – рассмеялась Наташа.

– Это точно, – Женя заулыбалась в ответ. – У меня первые две недели голова пухла. И что должна делать ещё не понимаю, и по ночам списки лекарств зубрила. Тут завтрашние с собой столько нового принесли.

– Ага. У меня начлаб про то же говорит, – Наташа закивала. – Хорошо, мол, физикам и математикам. У них из будущего светило науки прибыло, всё подробно расскажет и покажет. А нам, бедным, додумывай самостоятельно. Но ты не сказала. Надолго?

– На три дня подряд. Специально выходные копила.