Дети иного мира

Сегодняшний день дался особенно тяжело. В целом похожий на тайгу западной Сибири лес с самого утра представлял собой сплошной бурелом пополам с кустарником. И ни одного подходящего места для ночёвки. Обе встреченные поляны были забракованы: слишком малы. Третья, похоже, тоже из бывших поселений – разведчики научились их отличать по бледному желтовато-зелёному цвету травы на пустырях – давала надежду на отдых, поэтому командир приказал её проверить.

– Тут кровянка, – раздался с дальнего края поляны голос одного из бойцов.

Андрей задумался. С одной стороны, кровянка вещь поганая. Они познакомились с ней на четвёртый день разведки: полуживотное-полурастение, которое может, хотя и медленно, двигаться, выдирая корни. Оплести жертву, впрыснуть токсин, а потом выпить кровь, да и остальное по возможности поглотить. На человека её, конечно, не хватит, но биолог экспедиции выдал заключение, что серьёзное отравление и пара дней головной боли и тошноты попавшемуся неудачнику гарантированы. Зато кровянка – опасность известная, понятно и как её обезвредить. Хотя занятие и неприятное, чтобы выжечь термитными патронами основное «тело», нужно выманивать тварь на поверхность свежей кровью, а потом сжечь. Но скоро вечер, а в темноте бродит гадость посерьёзнее. И встречать её лучше не на марше, а в лагере, ощетинившись растяжками и автоматами.

– Выжигаем, – принял решение Андрей.

«Сюда бы излучатель-стерилизатор… Ага, ещё скафандр биозащиты, комплект скаутов и, чтобы не мелочиться, вездеход планетарной разведки», – ехидно прокомментировал внутренний голос. К сожалению, даже базовый набор колонистов иных планет был делом не отдалённого будущего, а линией горизонта – к которой стремишься и которая всегда ускользает. Им хотя бы до уровня двадцать первого века дотянуться.

Вечером оба кашевара превзошли сами себя, и наутро все проснулись в приподнятом настроении. Последний марш-бросок сделали без задержек, почти не останавливаясь, и уже к обеду вышли к древнему городу. Время не пощадило творенье человеческих рук. И всё равно при виде крепостных стен, оплетённых непривычными для климата средней полосы лианами, дворцов, храмов и домов охватывало благоговение. Рисковать вести разведку на узких вертлявых улочках в преддверии заката не стали. Ранним утром Андрей отправил шестерых бойцов под командой заместителя и в сопровождении биолога экспедиции. Прежде чем начинать археологические изыскания, необходимо убедиться, не спряталась в развалинах ли очередная гадость.

Утреннее солнце золотило стены, постепенно прогоняя ночные тени с безмолвных улиц. Лишь изредка раздавался шум то ли какого-то зверя. А может вездесущие крысы задевали и роняли очередной камень. От шума все замирали, ощетинившись стволами автоматов. Но тревога проходила, и отряд шёл дальше. Тёмными провалами дверей и окон смотрели постройки, на некоторых улицах превращаясь в разрушенные «пеньки» фундаментов или ветхие обломки развалин. И не понять, постарались это прошедшие столетия, или их разрушили ещё когда город был жив. Недалеко от центра раскинулась широкая площадь, половину которой занимал дом, похожий на громадный крытый рынок – купола давно провалились, но камень стен и прилавков устоял. Плиты мостовой сопротивлялись натиску времени хуже, местами уступая деревьям. Да и там, где кладка осталась целой, сквозь стыки пробивалась трава. Несколько минут все обсуждали, куда двинуться дальше – прямо к дворцу правителя или на соседнюю площадь, где виднелся шпиль какого-то грандиозного сооружения… И решили направо: всё-таки на карте мозаика указывала именно на главный храм.

Едва разведка вернулась обратно в лагерь, биолог поспешил с докладом к начальнику экспедиции:

– Мы поняли, в чём дело! Там, в храме, мы фрески нашли. Причём если старые, до катаклизма, больше условные такие, то чем дальше – тем реалистичнее. Смотрится, конечно, не очень красиво, зато фотография позавидует. И ещё дары. Причём вот ведь: я по датам прикинул, когда делали подношения – народу всё меньше должно было оставаться, жить всё тяжелее, а на храм тратили всё больше.

– Ну, это-то как раз понятно, – усмехнулся Андрей, – задобрить богов и оставить память о себе в веках хоть так.