Дети иного мира

– К тому же, – продолжил Александр, – насчёт вас есть ещё один психологический момент. У него на родине в Грузии не просто сохранились старые обычаи, традиции считать своих предков от времён царицы Тамары. До сих пор благородные княжеские предки в роду играют немалое значение, определяя место человека в обществе. Эйнире же у нас самых «голубых кровей». Это с одной стороны. С другой – только после Катастрофы Серго Парменович наконец-то впервые после развала Союза смог заняться любимым делом – наукой и преподаванием. Ни дома, ни в России навыки этого уникального специалиста оказались не востребованы… Это я к чему? Вы обе студентки, одна уже, другая с первого сентября, а молодёжи многие ошибки простительны.

– Ладно, психолог ты мой, – Наташа поцеловала жениха, потом всё же встала и подняла его за собой. – Будет тебе и контакт, и наилучшие отношения с этим специалистом. Завтра. А сегодня пошли мыть чашки с тарелками и мечтать, когда с электроникой всё наладится, и мы сможем поставить посудомоечную машину.

До обеда Наташа про новую задачу помнила постольку-поскольку, окончательно сдавала все дела. Пусть весь последний месяц, как только она познакомилась с Эйнире, было понятно – в институте Наташа надолго не задержится, окончательное «расставание» с производством заняло немало времени. Всю дорогу до главного университетского корпуса, где располагался кабинет профессора Котрикадзе, и где они договорились встретиться с гвенъя, Наташа промчалась с мыслью, что опаздывает. Уже в вестибюле Наташу неожиданно охватило стеснение, противно засвербило где-то между лопаток. Но показывать страх перед Эйнире было нельзя, она и так переживала, что может провалить первое порученное ей дело и все начнут смотреть на неё как на приложение к талантливому мужу. Наташа расправила плечи, когда девушки нашли нужный кабинет, постучала, решительно вошла первой. И замерла: профессор очень походил на князя Багратиона со знаменитого батального полотна, разве что возрастом вдвое старше. Неловкой паузы, к счастью, не получилось: Эйнире с картинами про Бородинское сражение была незнакома, просто вошла следом и поздоровалась.

Не оказалось никакой заносчивости и в профессоре. Он встал из-за стола, представился сам, поприветствовал гостей, даже поцеловал обеим девушкам руку. Усадил покрасневших от такого галантного обращения девушек на два заранее приготовленных стула и только после этого сел на своё место. Но, едва знакомство было закончено, профессор мгновенно стал совсем иным. Взгляд сосредоточенный, движения чёткие и экономные, голос деловой. И сразу же начал объяснять гостьям суть вопроса.

– Мне понадобился специалист по магии и квалифицированный химик с допуском. Не хочется, знаете ли, если найдём какой-нибудь уран, заполнять потом ворох ненужных бумаг и подписок о неразглашении. Вот, – выложил он кусок сочного тёмно-зелёного камня с матовым бархатистым блеском, – что это, по-вашему?

– Ну, – Наташа вспомнила шкатулку, которая была у мамы дома, – я не геолог, но очень похоже на малахит.

– Вы совершенно правы. Это действительно малахит. А рядом, как положено, нашли минерал азурит. Вот только глубже вместо меди – титан. Или вот, – рядом с малахитом лёг кубик тёмно-серого, похожего на воск камня. – Кераргирит, по-другому роговое серебро. А дальше типичная гидротермальная жила, и когда-то в ней точно было серебро. Теперь почему-то там дикая смесь олова с вольфрамом.

– Разрешите?

Эйнире взяла один из камней, несколько секунд подержала на ладони, прикрыв глаза – словно смотрела сквозь опущенные веки. Потом лёгким кивком спросила разрешения у Наташи: можно? Эйнире теперь делала так всегда, после того как едва не сболтнула в компании приятелей-студентов то, что им знать было не положено. Получила беззвучное подтверждение: «Конечно, для того мы и пришли», сказала:

– От них пахнет остаточной магией. Но по-разному. Думаю, дело в трансформации.

– Ага, – в глазах профессора заполыхал жгучий интерес исследователя. – Не могли бы вы поподробнее?

– Есть такой раздел магии. Называется трансформация материи. Это когда, скажем, свинец в золото превратить. Только он запретный.

– Почему?

– Всем известно, что за него платят жизнью. Своей или чужой. Если немного сделать, то не страшно, и не заметят – но невыгодно. Сил на один грамм надо почти столько же, сколько на килограмм. А килограмм точно заметят, там образуется тепла много, его, чтобы самому не сгореть, надо в какой-нибудь пруд или реку выбросить. И люди рядом болеть начнут. Ну или маг. Демонам жадности, которых он вызывает, чтобы свинец превратить, надо кого-то скормить в качестве платы. Вот маг, чтобы себя обезопасить, должен после ритуала демона поймать и подальше от себя спрятать. Вместе с золотом на пару лет.

– А какие признаки? Как этот демон ест людей? – видно было, что профессору Котрикадзе, кажется, известен ответ – но хочется его проверить.

– Тошнота. Рвота, понос…

– Слабость, горечь и язвочки во рту.

Эйнире подтвердила.