— Вмешательство противоречит древним законам Ирия и Гардарики! — жёстко произнёс Сварог, — Мы должны избегать вмешательства по возможности. Однако будущее может измениться само, без нашего вмешательства, если мы поймём: кто из детей, зачатых на Купалу, сможет противостоять Логосу.
Сварог, считавшийся у славян богом огня, как всегда был категоричен, когда дело касалось древних законов Ирия.
— Порой, чтобы найти свою судьбу, нужно идти к ней навстречу, — продолжала гнуть свою линию Мокошь. — К тому же, если просто послать наблюдателя, это вовсе не будет вмешательством… В конце концов, Сирин, Гамаюн и Алконост — никто иные, как наблюдатели. Это их миссия.
Мокошь цепким взором вперилась в Триглава, ожидая решения главы рода. Зависла звенящая тишина. Триглав понимал, что решение всецело зависит от него. Нарушение законов Ирия — преступление. Но нерешительность и малодушие повлекут за собой смерть и так немногочисленных соплеменников.
Триглав некоторое время обдумывал своё решение. И, наконец, решил принять во внимание мнение Мокоши и Сварога. Он прекрасно знал, что его род разбился на две партии: приверженцев Мокоши, которая ратовала за новый подход к решениям насущных проблем, в особенности борьбы с Логосом, и Сварога, чтившего старые законы Ирия, прописанные в Гардарике ещё его предками.
Наконец Триглав поднялся и огласил зал зычным голосом:
— Необходимо послать постоянного наблюдателя за племенем бодричей и всеми детьми, что будут рождены спустя девять месяцев после Купалы. Он будет только наблюдать, не вмешиваясь ни при каких обстоятельствах в жизнь бодричей. И ещё — я пошлю не Семаргла, а Сирина. Сирин по обыкновению примет форму земной птички кукши, чтобы не привлекать лишнего внимания. Семаргл же, обернувшись соколом, вновь отправиться на западные земли. И будет подробно докладывать обо всём, что там происходит.
— Да будет так, — согласилась Мокошь с решением Триглава. Члены рода поддержали её.