Дети Ирия. Ладомира

Жена князя Аделаида, которую все вокруг звали Белая княгиня из-за цвета её волос, воспротивилась своему супругу. Она происходила из племени франков, и Земомысл, прослышав о её красоте, послал к вождю франкского племени, сигамбрам, послов с великими дарами. Так Аделаида стала супругой Земомысла. Но веру своих отцов, что почитали богиню земли Йорд и её сына Тора, рождённого от Одина, она сохранила. Белая княгиня свято верила, что боги и их потомки, коих чтут многочисленные франкские племена, живут в священном городе Йордгард, в густых лесах, примыкающих к Рейну… И только избранный может побывать в священном обиталище. Но и древних богов здешних славян Белая княгиня уважала.

Аделаида и один из её сыновей (почитавший как богов отца, так и матери) по имени Чтибор, тщетно пытались воззвать к разуму князя. Но разум Земомысла был затуманен и князь продолжал вести странные речи о едином боге Логосе, который подарит всем живущим небесную благодать или в случае неподчинения — погибель.

Наконец, князь утомлённый сопротивлением жены и младшего сына, приказал казнить их — привязать к кресту и сжечь. Парчанская шляхта, ближайшее окружение князя, хоть и приняла новую веру, больше из страха потерять своё положение и привилегии, испугалась такого решения.

Один из парчанов помог Белой княгине и её сыну совершить побег. И они укрылись в селении волколаков…

Земомысл силой насаждал новую веру своим подчинённым. Для этого он привлёк наёмников из числа саксонцев и франков. Те рьяно взялись за дело, ибо грабёж и убийство были их ремеслом. Но вскоре наймиты уверовали в Логоса, и стали наравне с парчанской шляхтой опорой князя.

Волколаки, жившие подле славян наотрез отказались почитать нового бога, ведь князь пытался обратить в свою веру и их свободное племя. Перед волколаками стоял нелёгкий выбор: защищать славян, не желавших принимать религиозную реформу князя, или навсегда покинуть здешние места, ибо им не дадут жить спокойно и почитать Фенрира. Мнения волколаков разделились. Часть из них сражалась с наёмниками Земомысла и погибла, а часть переправилась через Альбу и ушла в непроходимые леса бодричей, лужан, лютичей и поморян.

Кровь залила земли левобережных славян. Но не все смирились с невесть откуда взявшимся Логосом. Кашубы снялись с насиженного места, подобно волколакам, и ушли за Альбу, обретя новую родину на моравских землях. Канули в лету целые пантеоны древних богов, ибо каждое племя имело свои религиозные предпочтения. Вера в прародителя западных славян Даждьбога сошла на нет, и душа его отправилась в Ирий.

Окружение Земомысла даже не подозревало, что новой верой они буквально опустошили священный город Радогош — многие ирийцы, не получая подпитки Ваттеном, погибли. В те времена пламя погребальных костров практически не угасало посередь священного города.

Новая вера, словно чёрная чума, расползалась по франкским, саксонским и северным землям, населённых данами, норвами и свеями. Погребальные костры запылали в обиталищах Асгарде и Йордгарде, в которых жили выходцы из Ирия, коих многие племена почитали, как своих богов. Но, увы, забыли…

Опорой древней веры оставались восточные правобережные славянские племена — дети Сварога и волколаки, сокрывшиеся в непроходимых лесах, верные Фенриру и Эйр.

Будучи в зрелом возрасте, князь Земомысл уже почитался, как живое воплощение Логоса на земле и создал орден для поддержания его величия. Он долго размышлял, как назвать его и какой избрать символ веры. Князь обратился к своим верноподданным и после горячих споров символом Логоса стал золотой крест. А орден, коему предназначалось нести истинную веру язычникам, поклонникам многобожия, получил название ордена Золотого креста. Несколько позднее парчанская шляхта избрала Земомысла первым магистром ордена. Поначалу резиденция новоявленного магистра располагалась в Заборах. Но Земомысл мечтал о каменной непреступной крепости на берегу Альбы, дабы оттуда устрашать восточные славянские племена.

Первый магистр прожил до глубокой старости. На смертном одре его окружали ярые приверженцы. Умирающий Земомысл лежал на богатом ложе…

— Настал мой смертный час… — с трудом вымолвил он. — Моё бренное тело будет предано земле, а дух Логоса, что во мне — бессмертен. После того, как мой последний вздох рассеется, Логос изберёт себе нового преемника…

Ближнее окружение магистра с великим почтением внимало его речам.

— Я повелеваю вам чтить его… Ибо преемник — живое воплощение бога на земле… И стало быть, он должен стать служителем религиозного культа, но не магистром. Магистр — воин Логоса, он руководит орденом. Орден же поддерживает величие бога. А живое воплощение бога, назовём его верховным епископом, должен особенно почитаться… Пусть ему возведут новую резиденцию… Думаю, франкский город Авиньон подойдёт для этой миссии. Если Логос не изберёт моего сына Безсона[83], то он станет магистром учреждённого мной ордена… Такова моя воля…