Дети из детского дома напротив

Жить! Как все-таки прекрасно жить! Жить в своем привычном и уютном мире с его размеренными темпами, со знакомыми людьми. Никто не ценит этого, пока жизнь не переворачивается с ног на голову. Все меняется, рушится. Теперь совсем иные проблемы стояли перед Ликой. За какие-то сутки все изменилось. Мыльный пузырь лопнул, глаза открылись. Отсчет пошел заново.

Ключ в замочной скважине повернулся несколько раз. Алексей неспешно вошел в комнату, в одной руке сжимая бутылку с водой. Ему не хотелось этой встречи. Он боялся. Его пугали ни упрек, ни осуждение в ее глазах, которого он так и не заметил на прошлой встрече утром, ни мольба о помощи… Он боялся ее правоты.

А еще немного побаивался, что опять не сдержится.

Она сидела на кушетке и неотрывно смотрела на дверь. Сквозь него. Выглядела она не лучшим образом. Черные ручейки застыли на щеках. Тушь и прошлые слезы. Но плакать она перестала. Волосы растрепались, запутались. Одежда смялась.

Она смотрела уверенно, сосредоточено, обдумывала что-то, не обращая никакого внимания на гостя. В ее голове рождался какой-то план. Переговоры?

— Вода, — сказал Алексей, бросив бутылку на кушетку рядом с пленницей. Словно она ополоумела и не поймет, что это вода.

Лика перевела взгляд и, как показалось Алексею, только его заметила. Она вернулась в реальность.

— А еда? — выпалила Лика и тут же пожалела. Зачем его злить, ведь этот — ненормальный.

Алексей растеряно посмотрел по сторонам. Он замешкался. Да, еды тут не было, кроме старых крошек на подстилке и на полу. Он уже хотел съязвить, что эти крошки для нее самое то, но вдруг она заговорила. Тихо, словно они — заговорщики.

— Что вам нужно от меня?

Он и сам не знал. Чтоб замолчала? Чтоб продолжила писать?

— Может, я могу быть полезной? Но не здесь, конечно.

«Ясно. Начала торговаться», — подумал он.

— Хочешь свою злость на мне выместить? — она стала смелее. Ее голос не дрожал. Нападение — лучшая защита. — Обвинить меня во всем?

Она по краю ходит. Алексей пристально посмотрел.

— Он — мой друг.

— Я знаю. Но не меня нужно наказывать! — голос Лики повысился. Она встала и оказалась слишком близко к своему похитителю.

«Почему она не боится?» — недоумевал Алексей.

Какое-то внутренне чувство позволило ей быть такой. Смелой. Бесстрашной. Эгоистичной. Лика была уверена, он — неопасный. Но разве можно быть уверенной в диком звере, которой одномоментно может и ласкаться, и кусаться.

— Ты оболгала хорошего и порядочного человека в своей мерзкой газетенке. Он всегда боролся со всякой несправедливостью, а ты его в самую грязь ткнула. Память о нем…

Алексей безумно хотел удушить ее, вспоминая слова из статьи. Она влезла в чужую жизнь, она опять его ранила. Она — всемирное зло, а не он.

— Я делала свою работу! — нагло заявила она.

— Нет! Это не работа! Это тоже преступление! Лгать — это преступление! — он закричал. Его спокойствие, которое он так долго сохранял, улетучилось. И как ей удается так быстро раздражать его?

— Я понимаю эту боль и отчаяние, — начала она.

— Нет, ни черта не понимаешь! У меня был друг. А его убили! Убили!

— Но не я же! — говорили они одинаково громко.

Крики прервались. Тишина повисла на крючке. От нее даже зазвенело в ушах. Их разговор был на самом пике. Сорвется или …?

— Просто вы не можете найти убийцу. Полиции не верите, а сами бездействуете? — пожала она плечами и села на кушетку. Была права. — А держать меня здесь — толку нет.

Алексей вышел из себя и мог не справиться. Лучшим решением было уйти.

— Я есть хочу. Взяли пленника — кормите его, — буркнула Лика вдогонку.

Он отвернулся и не увидел, как Лика потянулась к бутылке.

«Газированная. Отлично», — подумала она.

У Лики неожиданно созрел план. Детская шалость. Но все же — шанс. У нее будет лишь мгновенье. Вырваться.

Она встряхнула бутылку и медленно начала откручивать крышку.

Алексей остановился, прислушался, реагируя на странный шум. Он обернулся.

В этот миг Лика выплеснула содержимое бутылки. Вода с ошеломляющей скоростью вылетела, капли разлетелись по сторонам. Алексея окатила волна газированной воды.

От неожиданности он замер и даже пошатнулся. Пол был скользким.

Возникшая пелена перед глазами заставила зажмуриться. Пузырьки газа противно обжигали лицо, вода попала даже в рот. Он в замешательстве потер глаза и выругался.

Воспользовавшись моментом, Лика выскочила из комнаты. Потом из другой комнаты и оказалась на свободе.

Одно мгновенье. Мгновенье свободы.

Бежать. Со всех ног. Не думать ни о чем. Бежать.

Она не обращала внимания на окружающие стены, разбитые стекла, выцветшие картины, не замечала ничего вокруг.

Коридор казался бесконечным. Должна быть лестница, потому что из окна в ее темнице почти были видны макушки деревьев, открывался такой вид, словно она на высоком этаже.

Стены с облупившейся краской нескончаемой лентой вели куда-то вглубь. Полуразваленные. Изредка попадались двери, ведущие в неизвестность. Лика решила бежать прямо, не сворачивая. Еще немного и она наткнется на лестницу.