Дети из дома № 300

На другой день после драки они собрались у Лягушонка в доме. На чистом листе бумаги Каттян нарисовал по памяти старый план пещеры. Все стали думать, как изменить его на тот случай, если «пончики» узнали, где расположена пещера.

По прежнему плану они должны были вырыть прямой туннель метров пять длиной. От него шли два боковых лаза: широкий и узкий.

Короткий широкий лаз, расположенный с левой стороны, заканчивался ямой-ловушкой, а правый, узкий, круто заворачивая, вёл к главной пещере. Её предполагалось застлать соломенными циновками, там они могли бы сидеть, собравшись в кружок. На потолке главной пещеры решили сделать отверстие для освещения. Оно служило бы и выходом — оттуда можно было бы вылезть на обрыв, если приставить изнутри лестницу.

Они вырыли только четыре метра туннеля, так что можно было себе представить, какая тяжёлая работа им ещё предстояла.

Когда сочиняешь план, думаешь: надо сделать побольше ходов и получится прекрасное подземелье, где будет интересно играть. Однако покопаешь немного лопатой, поорудуешь тяпкой или мотыгой — устанешь так, что ничего не хочется, никакого подземелья.

Тем не менее Тёбо предложил вырыть ещё одну небольшую комнатку позади главной пещеры.

— Раз уж взялись копать, не сделать ли нам тайный выход на случай бегства? — сказал он. — Помните, как-то по телевидению показывали фильм о сорока семи самураях?[11] Какэмоно[12] прикрывало потайной ход, который вёл к амбару. Давайте и мы выроем позади большой пещеры ещё одну маленькую, а от неё проделаем запасной выход на обрыв.

— Ты что, шутишь? — сказал Дабо, скосив сердитый глаз на Тёбо. — Подумай, когда же мы закончим это строительство. Потайной вход! Запасной выход! По-моему, никаких лишних входов и выходов не нужно. Есть один вход, и ладно.

— Ну и зря! Хочется, чтобы поинтересней было, а ты… — вмешался в спор Очкарик Мацу.

— А перед маленькой пещеркой выкопать бы яму-ловушку, такую глубокую, чтобы из неё без лестницы не выбраться. Мы будем знать, что там ловушка, и всякий раз станем перепрыгивать через неё. Всё равно ведь копать, ребята, так давайте уж и это сделаем. А? — предложил Тёбо.

В таком виде его предложение и было принято Каттяном.

С дуба видна река. Высокий утёс на её берегу, голубая вода, проглядывающая между деревьев, манят к себе Тёбо.

«Эх! — тихонько вздыхает он. — Искупаться бы. И почему это меня вода не держит? Почему я плавать никак не научусь? Ногами и руками изо всех сил бултыхаю, а всё равно тону. Вот обидно!»

Однако когда смотришь на всё сверху, например с дерева, сам себе кажешься великим и смелым. И Тёбо думает: «Не буду вот держаться за плот, а возьму и доплыву до другого берега, как Лягушонок, брассом. Очень уж досадно, когда девчонка с важным видом поучает: «Плыви, плыви, не бойся!»

Внизу, у подножия горы, идёт дружная работа: не разгибая спины ребята копают туннель.

Дабо, которому Красная Майка набил большую шишку на лбу, очень переживает, что не может отомстить ему. И всякий раз, когда случается передышка в работе, он бубнит, что нужно отплатить «пончикам». И тогда Каттян говорит ему:

— Дабо, а ты подумал хоть немного, что будет, если мы отправимся во двор к «пончикам» и отколотим их там?

Дабо, шмыгнув, как всегда, носом, молча смотрит на Каттяна.

— «Пончики» снова придут на гору драться. Вот что будет.

— Ну и что же. Мы зададим им хорошую трёпку.

— А как же пещера? Сейчас они думают, что это мы к ним придём, потому и не появляются здесь. Вот и воспользуемся этим, будем пока копать туннель.

— А-а…

— Между прочим, ниндзя так и делают. Ловко используют настроение врага. Головой нужно работать, Дабо, головой!

Лицо у Дабо делается злым — вот-вот в драку полезет.

— Это что же выходит? Так и будем ходить побитые? Тогда зачем Тёбо каждый день торчит на дереве, раз мы уверены, что они не явятся к нам? — недовольно бурчит он.

— А это на всякий случай, чтобы не застали врасплох, как в прошлый раз.

— Пошли бы к ним во двор, вздули бы их как следует… Сразу бы на душе полегчало. Я Красную Майку даже во сне вижу — до того мне обидно.

— И что ты всё ворчишь, Дабо? Все работают, стараются, только ты один всё бубнишь и бубнишь себе под нос. Смотри, вон Очкарик даже братика своего к дереву привязал и роет землю усердно, как крот. А Лягушонок о Тайхо уж и говорить перестала. Мы ещё так мало выкопали, только четыре метра. Когда же мы закончим работу, если все будут, как ты, только и делать что ворчать да ныть?

— А что я? Я только говорю: когда человеку обидно, ничего делать не хочется, — бубнит своё Дабо.

— Ладно, на сегодня довольно. Пошли на речку, искупаемся. Когда-то и отдыхать надо, — решает Каттян.

Все разом бросают лопаты и выскакивают из пещеры.

Глава шестая ЛЕСТНИЦА ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ПЛОТ

Как всегда, они сбросили одежду у подножия утёса. Верёвка, которую они привязали к корню вишни, каким-то чудом выросшей на уступе утёса, свисала, как и прежде, до самой воды.