Дети капитана Гранта

– «Двадцать седьмого июня 1862 года трехмачтовое судно «Британия», из Глазго, после долгой агонии потерпело крушение в южных морях, у берегов Новой Зеландии (по-английски Zealand). Двум матросам и капитану Гранту удалось выбраться на берег.

Здесь, терпя постоянно жестокие лишения, они бросили этот документ под… долготы и 37°11’ широты. Придите им на помощь, или они погибнут».

Паганель умолк. Такое толкование документа было вполне допустимо. Но именно потому, что оно казалось таким же правдоподобным, как и прежние его толкования, оно также могло быть ошибочным. Вот почему ни Гленарван, ни майор не стали его оспаривать. Однако раз следы «Британии» не были найдены ни у берегов Патагонии, ни у берегов Австралии, там, где проходила тридцать седьмая параллель, то, конечно, были шансы найти их в Новой Зеландии.

Когда географ сказал об этом, его друзья были поражены.

– Скажите, Паганель, – обратился к нему Гленарван, – почему же вы два месяца держали в тайне это новое толкование?

– Потому что я не хотел понапрасну вас обнадеживать. К тому же мы ведь все равно направлялись в Окленд, лежащий именно на той широте, которая была указана в документе.

– Ну а потом, когда мы отклонились от этого пути, почему же вы тогда ничего не сказали?

– По той причине, что мое толкование, как бы верно оно ни было, не могло бы помочь спасти капитана Гранта.

– Почему вы так думаете?

– Да потому, что если с тех пор прошло целых два года и капитан не появился, значит, он пал жертвой либо крушения, либо новозеландцев.

– Так вы думаете?.. – спросил Гленарван.

– Я думаю, что, быть может, и удастся найти какие-либо останки «Британии», но потерпевшие крушение люди безвозвратно погибли.

– Ни слова об этом, друзья мои, – сказал Гленарван. – Предоставьте мне выбрать подходящий момент, чтобы сообщить эту печальную весть детям капитана Гранта.

Глава двадцатая Крик в ночи

Вскоре вся команда «Дункана» узнала, что сообщение Айртона не пролило света на судьбу капитана Гранта. Все впали в глубокое уныние: на боцмана возлагалось столько надежд, а оказалось, что ему неизвестно ничего, что могло бы навести «Дункан» на след «Британии».

Итак, яхта шла прежним курсом. Оставалось лишь выбрать остров, на котором высадить Айртона.

Паганель и Джон Манглс справились по корабельным картам. Как раз на тридцать седьмой параллели значился клочок земли под названием риф Мария-Тереза. Этот скалистый, затерянный в Тихом океане островок расположен в трех с половиной тысячах миль от американского побережья и в тысяче пятистах милях от Новой Зеландии. На севере ближайшая к нему земля – архипелаг Паумоту, находящийся под протекторатом Франции; к югу же никаких земель вплоть до вечных льдов Южного полюса нет. Суда никогда не пристают к берегам этого пустынного островка. Никаких отголосков того, что делается в мире, не долетает до него. Одни буревестники во время своих дальних перелетов опускаются сюда отдыхать. На многих картах и вовсе не значится этого островка – рифа, омываемого волнами Тихого океана.

Этот остров, заброшенный в океане, в стороне от всех морских путей, был самым уединенным местом, какое только можно найти на земном шаре. Айртону показали его на карте. Боцман согласился поселиться там, вдали от людей, и «Дункан» взял курс на риф Мария-Тереза. Яхта находилась в это время как раз на прямой линии от бухты Талькауано к Марии-Терезе. Два дня спустя, в два часа дня вахтенный матрос заметил на горизонте землю. Это был остров Мария-Тереза, низкий, вытянутый, едва поднимавшийся из воды, похожий на огромного кита. Яхта, рассекавшая волны со скоростью шестнадцати узлов, была еще на расстоянии тридцати миль от него. Мало-помалу стали видны очертания рифа. На фоне заходящего солнца отчетливо вырисовывался его причудливый силуэт. Солнце ярко освещало отдельные невысокие скалы.

В пять часов Джону Манглсу показалось, что над островом поднимается к небу легкий дым.

– Что это, вулкан? – спросил он Паганеля, рассматривавшего остров в подзорную трубу.

– Не знаю, что и думать, – ответил географ. – Этот остров малоизвестен. Конечно, не было бы ничего удивительного, если бы он оказался вулканического происхождения.

– Но если его создало извержение, нет ли опасности, что другое извержение его разрушит? – сказал Гленарван.

– Маловероятно, – ответил Паганель. – Гарантией его прочности служит то, что он существует несколько веков. Эти новые острова могут исчезнуть вскоре после возникновения, как остров Джулия, просуществовавший в Средиземном море всего лишь несколько месяцев.

– Что ж, – сказал Гленарван, – как вы думаете, Джон, сможем мы подойти к берегу до наступления ночи?