Дети капитана Гранта

Когда загадочный человек увидел, что все его попытки обратить на себя внимание разбиваются о равнодушие майора, он схватил свою раздвижную подзорную трубу, — она имела добрых четыре фута в длину, — направил её на линию горизонта и застыл неподвижно, широко расставив ноги, похожий на телеграфный столб.

После пятиминутного наблюдения он опустил подзорную трубу на палубу и опёрся на неё так, как будто бы это была трость. Но в ту же минуту все колена трубы скользнули одно в другое, она приняла свои первоначальные размеры, и новый пассажир, потерявший внезапно точку опоры, растянулся на палубе.

Всякий другой на месте майора непременно бы улыбнулся. Но майор и бровью не повёл.

Незнакомец решил действовать иначе.

— Буфетчик! — вскричал он. Его произношение изобличало в нём иностранца.

Он подождал. Никого нет.

— Буфетчик! — повторил он более громким голосом. Ольбинет проходил как раз в это время по палубе, направляясь в кухню, расположенную под баком. Он был очень изумлён, когда услышал, что его зовёт эта странная личность.

«Откуда взялся этот чудак? — подумал он. — Друг мистера Гленарвана? Нет, это невозможно».

Всё же он подошёл к незнакомцу.

— Вы буфетчик? — спросил тот.

— Да, сударь, — ответил Ольбинет, — но я не имею чести…

— Я пассажир каюты номер шесть.

— Номер шесть? — повторил буфетчик.

— Ну да. Как вас зовут?

— Ольбинет.

— Отлично, друг мой Ольбинет, — продолжал пассажир каюты номер шесть. — Хорошо было бы, если бы вы приготовили мне завтрак, да поживее. Вот уже тридцать шесть часов, как я ничего не ел. Собственно говоря, эти тридцать шесть часов я проспал. Это простительно человеку, примчавшемуся из Парижа в Глазго без единой остановки. В котором часу у вас завтракают?

— В девять часов, — машинально ответил Ольбинет.

Незнакомец полез за своими часами. Это заняло довольно много времени, так как он обнаружил их лишь в девятом кармане.

— Отлично, — сказал он, — но сейчас ещё нет и восьми. Ну что же, Ольбинет, дайте мне стакан шерри с бисквитом, иначе я упаду от истощения.

Ольбинет слушал, ничего не понимая; незнакомец же не умолкал ни на мгновение, с удивительной лёгкостью перескакивая от одной темы к другой.

— А где капитан? — трещал он. — Неужели капитан ещё не встал? А его помощник? Чем занят его помощник? Неужели и он ещё спит? Погода отличная, ветер попутный, а судно предоставлено самому себе?!

Как раз в тот момент, когда он произносил эти слова, на трапе показался Джон Мангльс.

— Вот капитан, — сказал Ольбинет.

— Ах, я счастлив, — вскричал незнакомец, — я счастлив познакомиться с вами, капитан Бертон!

Джон Мангльс широко раскрыл глаза. Он был изумлён не только потому, что его назвали капитаном Бертоном, но и потому, что увидел незнакомца на борту своего судна.

Этот последний продолжал рассыпаться в любезностях.

— Позвольте пожать вам руку. — говорил он. — Если я не сделал этого вчера вечером, то только потому, что не хотел мешать вам в момент отплытия. Но сегодня, капитан, я считаю долгом прежде всего познакомиться с вами.

Джон Мангльс недоуменно смотрел то на Ольбинета, то на незнакомца.

— Итак, — продолжал тот невозмутимо, — знакомство состоялось, мой дорогой капитан, и мы с вами уже старые друзья. Скажите же, довольны ли вы своей «Шотландией»?

— О какой Шотландии вы говорите? — произнёс, наконец, Джон Мангльс.

— О той «Шотландии», на которой мы находимся. Отличное судно! Мореходные качества этого корабля мне хвалили не менее, чем высокие моральные достоинства его командира, славного капитана Бертона! Кстати, не состоите ли вы в родстве с неустрашимым африканским путешественником Бертоном? Если да, то я вдвойне рад нашему знакомству.

— Сударь, — ответил Джон Мангльс, — я не только не родственник путешественника Бертона, но я даже и не капитан Бертон.

— А, — вскричал незнакомец, — значит, я говорю с помощником капитана, мистером Берднессом?

— Берднессом? — переспросил капитан, начинавший подозревать истину. Но с кем, однако, он имеет дело, — с сумасшедшим или только с чудаком? Только что он собрался окончательно выяснить этот вопрос, как увидел подымавшихся на палубу Гленарвана, его жену и мисс Грант.

Незнакомец также заметил их и вскричал:

— А, пассажиры! Пассажиры! Превосходно! Я надеюсь, Берднесс, вы представите меня…

И он поспешил к ним навстречу, не дожидаясь ответа Джона Мангльса.

— Миссис, — сказал он, обращаясь к мисс Грант. — Мисс, — повернулся он к миссис Гленарван. — Сэр, — закончил он, грациозно поклонившись Гленарвану.

— Мистер Гленарван, — оказал Джон Мангльс.

— Сэр, — откликнулся тотчас же незнакомец, — надеюсь, вы извините, что я сам представился вам. Но в море можно позволить себе несколько уклониться от этикета. Я надеюсь, мы быстро подружимся, и в обществе этих дам весь путь на «Шотландии» покажется нам столь же коротким, как и приятным.

Элен и Мэри так растерялись, что не находили слов для ответа. Они решительно не понимали, каким образом этот человек мог появиться на палубе «Дункана».

— Разрешите узнать, с кем имею честь говорить? — спросил Гленарван.