Дети капитана Гранта

Паганелю посчастливилось найти в сундуке у помощника капитана несколько разрозненных книг, в том числе одну испанскую, и он решил изучать испанский язык. Никто из пассажиров и команды «Дункана» им не владел, а между тем на чилийском побережье без испанского языка нельзя было обойтись. Будучи способным лингвистом, Паганель надеялся постигнуть тайны этого языка ещё до прихода яхты в Консеп-сион, а пока с ожесточением работал, целые дни бормоча себе под нос какие-то странно звучащие слова. В краткие минуты отдыха он звал Роберта и, наряду с практическими сведениями по географии, рассказывал ему историю берегов, к которым так быстро приближался «Дункан».

10 сентября яхта находилась под 5°37′ широты и 31°15′ долготы.

В этот день Гленарван узнал одну историческую подробность, неизвестную большинству даже самых образованных людей. Паганель рассказывал историю открытия Америки. Говоря о великих мореплавателях, по маршруту которых теперь плыла яхта, он заметил, что Христофор Колумб умер, так и не узнав, что он открыл Новый Свет.

Все недоверчиво вскрикнули и запротестовали. Но Паганель настаивал на своём утверждении.

— Это вполне достоверно, — говорил он. — Я не хочу умалять славы Колумба, но это неоспоримый факт. В конце пятнадцатого века все умы были заняты одним: облегчить торговые сношения с Азией, найти новую дорогу на Восток, — одним словом, отыскать кратчайший путь в «страну пряностей» — Индию. Эту задачу ставил себе и Колумб. Он совершил четыре путешествия и подходил к берегам Куманы, Гондураса, Москитному берегу, к Никарагуа, Верагуа, Коста-Рике и Панаме, принимая их за берега Японии и Китая, и умер, так и не заподозрив о существовании открытого им огромного материка.

— Я хочу вам верить, дорогой Паганель, — сказал Гленарван. — Тем не менее я не могу прийти в себя от изумления. Скажите, кто же из мореплавателей обнаружил ошибку Колумба?

— Его преемники: Охеда, сопровождавший его в путешествиях, Винсент Пинсон, Америго Веспуччи, Мендоса, Бастидас, Кабраль, Солис, Бальбоа. Эти мореплаватели прошли вдоль восточных берегов Америки с севера на юг, увлекаемые тем же течением, какое спустя триста шестьдесят лет влечёт и нас! Знайте, друзья мои, мы пересекли экватор в том самом месте, где в последнем году пятнадцатого столетия он был пересечён Винсентом Пинсоном, а теперь мы приближаемся к восьмому градусу южной широты, под которым он пристал к берегам Бразилии. Годом позже португалец Кабраль забрался ещё дальше — до нынешнего порта Сегура. Затем Веспуччи, в 1502 году, во время третьей своей экспедиции, спустился ещё южней. В 1508 году Винсент Пинсон и Солис объединились для совместного исследования берегов нового материка. В 1514 году Солис открыл устье Ла-Платы и был убит туземцами, уступив Магеллану славу первым обогнуть, материк. Этот великий мореходец в 1519 году отправился в плавание во главе экспедиции из пяти кораблей, проследовал вдоль берегов Патагонии, открыл порт Желанный, порт Св. Юлиана, открыл под пятьдесят вторым градусом широты пролив Одиннадцати тысяч дев, который должен был впоследствии получить его имя, и, наконец, 28 ноября 1520 года, очутился в Тихом океане. Подумать только, как должно было биться сердце у этого человека, какую радость должен был он испытывать при виде этого нового моря, засверкавшего на горизонте под солнечными лучами!

— О, господин Паганель, — вскричал Роберт, заразившись волнением учёного, — как бы я хотел быть там в это время!

— И я тоже, мой мальчик! Я бы не пропустил такого случая, если бы имел счастье родиться четырьмя веками раньше!

— Это было бы плохо для нас, — сказала Элен. — Ведь, в таком случае, вы не были бы с нами на палубе «Дункана», и мы не узнали бы этой истории!

— Вам бы её рассказал какой-нибудь другой рассеянный географ. И он добавил бы, что исследование западного побережья материка было осуществлено братьями Пизарро. Эти смелые авантюристы основали здесь много городов. Куско, Квито, Лима, Сант-Яго, Вилла-Рика, Вальпарайзо и Консеп-сион, к которому направляется теперь «Дункан», были заложены ими. Открытия Пизарро и Магеллана позволили нанести на карту примерный контур нового материка, к великой радости учёных Старого Света.

— О, будь я на их месте, я не удовлетворился бы этим, — сказал Роберт.

— Почему? — спросила Мэри, матерински глядя на младшего брата, глазёнки которого разгорелись при рассказе об открытиях.

— Скажи, почему, мой мальчик? — в свою очередь, попросил Гленарван, одобрительно улыбаясь Роберту.

— Потому, что я не успокоился бы, пока не разузнал, что находится южнее Магелланова пролива!

— Браво, мой друг! — воскликнул Паганель. — Я тоже постарался бы узнать, есть ли на юге ещё какие-нибудь земли или до самого полюса тянется открытое море, как предполагал ваш, друзья мои, соотечественник Дрэк. Не сомневаюсь, что если бы Роберт Грант и Жак Паганель жили в семнадцатом веке, они сопутствовали бы Ван-Схоутену и Лемеру, двум голландцам, поставившим себе целью раскрыть эту географическую загадку.

— Это были учёные? — спросила Элен.