Дети капитана Гранта

— Как! — вскричал учёный. — Англичане осмеливаются это утверждать? Но ведь это возмутительная клевета!

— Действительно, это злая шутка, — согласился майор, — но тем не менее всякий англичанин знает её.

— Это ни на что не похоже! — волновался Паганель. — И неужели в Англии верят этой чепухе?

— К сожалению, да, дорогой Паганель, — подтвердил Гленарван среди общего хохота. — Неужели вы ничего не слыхали об этом?

— Ничего решительно! Но я протестую! Сами англичане зовут нас «лягушатниками», как же можно обвинять нас в том, что мы испугались лягушек, которых едим?

— Тем не менее это так, Паганель, — ответил майор со скромной улыбкой.

Таким образом великолепный карабин работы Пурдей-Моора всё-таки остался во владении майора Мак-Набса.

Глава пятая Индийский океан бушует

Через два дня после этого разговора Джон Мангльс, сделав в полдень наблюдения, объявил, что «Дункан» находится под 113°37′ долготы и 37°01′ широты. Справившись по карте, пассажиры с радостью констатировали, что яхта отстоит едва в пяти градусах от мыса Бернуили. Яхта плыла теперь по той части Индийского океана, которая омывает австралийский материк. Можно было, таким образом, надеяться, что через три-четыре дня на горизонте покажется мыс Бернуили.

До этого времени попутный западный ветер благоприятствовал плаванию. Но за последние, дни он начал мало-помалу стихать, пока не упал совсем 13 декабря. Паруса бессильно повисли вдоль мачт, и если бы не паровая машина, «Дункан» должен был бы остановиться, скованный штилем. Такая погода могла стоять неопределённо долгое время. Вечером 13 декабря Гленарван заговорил об этом с Джоном Мангльсом. Молодой капитан, видя, с какой быстротой опорожняются угольные ямы, был очень огорчён этим штилем.

Он велел поднять на яхте все паруса, чтобы использовать малейшее дуновение ветра, но, как говорят матросы, ветра не хватало, чтобы наполнить даже шляпу.

— Как бы там ни было, — сказал Гленарван, — но особенно жаловаться не приходится: лучше полное безветрие, чем встречный ветер.

— Вы правы, сэр, — ответил Джон Мангльс, — но как раз такие внезапные штили предвещают резкую перемену погоды. Поэтому-то я и недоволен. Ведь мы находимся на границе зоны муссонов[54], которые с октября по апрель дуют в северо-восточном направлении. Стоит муссону взять это направление, и наше плавание будет значительно замедлено…

— Что поделаешь, Джон. Придётся примириться. Ведь в конце концов это небольшая задержка.

— Конечно, если только не вмешается буря.

— Разве вы ожидаете бури? — спросил Гленарван, поднимая глаза к совершенно безоблачному небу.

— Да, сэр. Я говорю это вам, — поспешил добавить молодой капитан, — но не стоит пугать миссис Гленарван и мисс Грант.

— Правильно. Но почему вы так думаете?

— Есть верные признаки приближения бури. Не следует утешаться видом безоблачного неба. Это очень обманчивый признак. Вот уже два дня, как барометр понижается. Сегодня падение его уже начинает внушать серьёзную тревогу: он остановился на семьсот тридцать одном миллиметре, вместо нормальных семисот шестидесяти. Это грозное предупреждение. Не следует пренебрегать им, особенно в южных морях, где я уже имел случай познакомиться с неистовыми бурями. Конденсация водяных паров над огромными пространствами приполярных льдов создаёт здесь сильные воздушные течения. Отсюда борьба полярных ветров с экваториальными, рождающая циклоны, торнадо, бури, далеко не безопасные для кораблей.

— Джон, — ответил Гленарван, — «Дункан» — крепкое судно, а его капитан — искусный моряк. Пусть налетает ураган, мы сумеем защитить себя.

Сначала только инстинкт моряка подсказывал Джону Мангльсу приближение непогоды. Убедившись по падению барометра в основательности своих опасений, молодой капитан сделал все необходимые приготовления к встрече с бурей. Барометр предсказывал ему, что яхту ожидает серьёзное испытание, и он слепо верил непогрешимому прибору, хотя вид безоблачного неба и противоречил показаниям барометра.

Воздушные потоки стремятся из мест с высоким атмосферным давлением в места, где атмосферное давление ниже. Чем ближе друг к другу эти места, тем больше скорость ветра.

Джон Мангльс провёл всю эту ночь на мостике. Около одиннадцати часов небо на юге затянулось тучами. Джон Мангльс вызвал всех наверх и приказал убрать все паруса, кроме фока, стакселя и марселя. В полночь поднялся свежий ветер, который стал быстро крепчать, и скорость перемещения частиц воздуха достигала двенадцати метров в секунду. Ничего не подозревающие пассажиры были разбужены воем ветра, скрипением мачт, сухим хлопанием парусов, жалобным треском внутренних переборок. Паганель, Гленарван, майор и Роберт вышли на палубу, кто из любопытства, кто с целью предложить капитану свои услуги.

Небо, безоблачное и звёздное ещё накануне вечером, было затянуто тёмными тучами.

— Ураган? — просто спросил Гленарван у Джона Мангльса.

— Ещё нет, но скоро начнётся, — ответил тот.