Дети капитана Гранта

— Бесконечно благодарен вам, сэр, — ответил Паганель. — Глубоко тронут вашей любезностью. Но позвольте мне высказать вам такое простое соображение: Индия — чудесная страна, неисчерпаемый источник самых удивительных сюрпризов для путешественников. Наверно, ваши дамы не бывали там… И стоит рулевому повернуть руль, как «Дункан» так же свободно направится к Калькутте, как и к Консепсиону, а раз это увеселительное путешествие…

Но тут, видя, что Гленарван отрицательно покачивает головой, Паганель, не докончив своей фразы, умолк.

— Господин Паганель, — сказала Элен, — если бы это было увеселительное путешествие, то я, не задумываясь, ответила бы вам: «Давайте все вместе отправимся в Индию», и сэр Гленарван, я уверена, не был бы против этого. Но дело в том, что «Дункан» плывет в Америку, чтобы привезти оттуда на родину людей, потерпевших крушение у патагонских берегов, и потому он не может отказаться от такой гуманной цели.

Через несколько минут французский путешественник был уже в курсе дела. Не без волнения услыхал он о чудесном нахождении документа, об истории капитана Гранта и о великодушном предложении Элен.

— Сударыня, — обратился он к ней, — позвольте мне выразить вам безграничное восхищение, которое внушает мне ваш поступок. Пусть ваша яхта продолжает свой путь! Я чувствовал бы угрызения совести, если бы задержал ее хоть на один день.

— Так вы хотите присоединиться к нашей экспедиции? — спросила Элен.

— Это для меня невозможно: я должен выполнит» данное мне поручение. Я высажусь на первой же вашей стоянке.

— Тогда, значит, на острове Мадейра, — заметил Джон Мангле.

— Пусть на острове Мадейра. Я буду там всего в ста восьмидесяти милях от Лиссабона и стану ждать какого-нибудь судна.

— Ну что ж, господин Паганель, — сказал Гленарван, — так и будет сделано. Что касается меня, я счастлив, что могу на эти несколько дней предложить вам быть моим гостем на этой яхте. Будем надеяться, что вы не слишком соскучитесь в нашем обществе!

— О, — воскликнул ученый, — это еще счастье, сэр, что я ошибся судном так удачно! Тем не менее нельзя не признаться, что человек, направлявшийся в Индию и плывущий в Америку, попал в довольно-таки смешное положение.

Как ни печально это было, Паганелю пришлось примириться с задержкой, которую он не был в силах предотвратить. Он оказался человеком очень милым, веселым, конечно рассеянным и очаровал дам своим неизменно хорошим настроением. В течение первого же дня Паганель со всеми подружился. Он попросил, чтобы ему показали знаменитый документ, и долго, внимательно изучал его, вникая во все мелочи. Иное истолкование документа казалось ему невозможным. Он отнесся с живым участием к Мэри Грант и ее брату и старался внушить им твердую надежду на встречу с отцом. Он так уверовал в успех экспедиции «Дункана», так радужно смотрел на все, что, слушая его, молодая девушка не могла не улыбаться. Конечно, не будь у него поручения, он, несомненно, бросился бы на поиски капитана Гранта.

Когда же Паганель узнал, что Элен — дочь известного путешественника Вильяма Туффнеля, он разразился восторженными восклицаниями. Он знал ее отца. Какой это был отважный ученый! Сколькими письмами обменялись они, когда Вильям Туффнель был членом-корреспондентом Парижского географического общества! И это он, он, Паганель, вместе с господином Мальт-Брюном предложил Туффнеля в члены общества! Какая встреча! Какое удовольствие путешествовать с дочерью Вильяма Туффнеля!

В заключение географ попросил у Элен разрешения поцеловать ее. Поцелуй был разрешен, хотя это и было немного «неприлично».

Глава VIII На «Дункане» стало одним славным человеком больше

Между тем яхта благодаря попутным течениям у берегов Северной Африки быстро приближалась к экватору. 30 августа показался остров Мадейра. Гленарван, помня свое обещание, сообщил Паганелю, что «Дункан» может сделать там остановку, чтобы высадить ученого на берег.

— Дорогой Гленарван, — ответил Паганель, — давайте поговорим с вами попросту, без церемоний. Скажите, намеревались ли вы до моего появления сделать остановку у Мадейры?

— Нет, — сказал Гленарван.

— Тогда разрешите мне использовать мою злосчастную рассеянность. Остров Мадейра слишком хорошо известен. Он не представляет никакого интереса для географа. Все о нем уже сказано и написано; к тому же когда-то знаменитое тамошнее виноделие теперь в полнейшем упадке. Подумайте только: на Мадейре больше нет виноградников! В 1813 году там добывалось двадцать две тысячи пип[23] вина, а в 1845 году количество это снизилось до двух тысяч шестисот шестидесяти девяти пип. В настоящее же время оно не составляет и пятисот пип. Прискорбное явление! Итак, если вам безразлично, сделать ли остановку здесь или у Канарских островов…

— Тогда сделаем остановку у Канарских островов, — ответил Гленарван, — они у нас на пути.