Дети капитана Гранта

— Безопасен и неутомителен, — подтвердил Паганель. — Сколько людей совершили этот переход, не располагая нашими возможностями и не имея перед собой, как мы, великой цели, их воодушевляющей! Разве некий Базилио Вилармо не прошел в 1782 году от Кармена до Кордильер? А чилиец, судья из провинции Консепсион, дон Луиз де ла Круц, выйдя в 1806 году из Антуко и перевалив через Кордильеры, не добрался ли после сорока дней до Буэнос-Айреса, следуя по тридцать седьмой параллели? Наконец, полковник Гарсиа, Алсид д'Орбиньи и мой почтенный коллега доктор Мартин де Мусси — разве они не изъездили этот край во всех направлениях, совершив во имя науки то, что мы собираемся совершить во имя человеколюбия!

— Господин Паганель! Господин Паганель! — воскликнула Мэри Грант дрожащим от волнения голосом. — Как отблагодарить вас за самоотверженность, которая подвергнет вас стольким опасностям!

— Опасностям? — воскликнул Паганель. — Кто произнес здесь слово «опасность»?

— Не я! — отозвался Роберт.

Глаза мальчугана сверкали, и взгляд их был полон решимости.

— Опасности! — продолжал Паганель. — Существуют ли вообще опасности? К тому же, о чем тут идет речь? О путешествии всего в каких-нибудь тысячу четыреста километров — ведь мы будем двигаться по прямой линии; о путешествии, которое будет совершаться под широтами, соответствующими широтам Испании, Сицилии, Греции в Северном полушарии, следовательно приблизительно в тех же самых климатических условиях; о путешествии наконец, которое продлится максимум месяц. Да это прогулка!

— Господин Паганель, — обратилась к нему Элен, — значит, вы думаете, что если потерпевшие крушение попали в руки индейцев, то те пощадили их жизнь?

— Конечно, я это думаю, сударыня. Ведь эти индейцы вовсе не людоеды. Один мой соотечественник, знакомый мне по Географическому обществу, Гинар, провел три года в пампасах в плену у индейцев. Правда, он перенес там немало страданий, с ним очень плохо обращались, но в конце концов он вышел победителем из этого испытания. В этих краях европейца считают полезным. Индейцы знают ему цену и заботятся о нем, как о самом ценном животном.

— В таком случае, не может быть колебаний, — заявил Гленарван. — Нужно отправляться в путь, и отправляться без промедлений. По какой дороге нам следует направиться?

— По дороге нетрудной и приятной, — ответил Паганель. — Вначале, но недолго, она идет по горам, потом по отлогому восточному склону Кордильер, а дальше — гладкая равнина с газоном и песочком: настоящий сад.

— Посмотрим по карте, — предложил майор.

— Вот она, дорогой Мак-Наббс. Отыщем на Чилийском побережье, между мысом Румена и бухтой Карнейро, тот пункт, где тридцать седьмая параллель вступает на Американский материк, и отсюда двинемся в путь. Миновав столицу Араукании, мы горным проходом Антуко перевалим через Кордильеры, причем вулкан останется в стороне, на юге. Затем мы начнем спускаться по пологим склонам гор, переберемся через Колорадо и двинемся через пампасы к озеру Салинас, к реке Гуамини, к Сьерра-Тапальквем. В этом месте проходит граница провинции Буэнос-Айрес. Перейдя ее, мы поднимемся на Сьерра-Тан-диль и продолжим наши поиски до мыса Медано на побережье Атлантического океана.

Набрасывая маршрут предстоящей экспедиции, Паганель даже не потрудился взглянуть на лежавшую перед его глазами карту: он не нуждался в ней. Его богатейшая память, опиравшаяся на труды Фрезье, Молина, Гумбольдта, Мьера, д'Орбиньи, не могла ни обмануться, ни быть поставленной в тупик. Покончив с этой географической номенклатурой, Паганель прибавил:

— Итак, друзья мои, путь наш прямой. В месяц мы его закончим и будем на восточном побережье даже раньше «Дункана» в том случае, если его задержит в пути западный ветер.

— Стало быть, «Дункану» придется крейсировать между мысами Корриентес и святого Антония? — спросил Джон Мангле.

— Именно так.

— А какой наметили бы вы персонал для нашей экспедиции? — спросил Гленарван.

— Очень немногочисленный. Ведь вопрос только в том, чтобы разузнать о положении капитана Гранта. Мы же не собираемся сразу вступать в бой с индейцами. Мне кажется, что Гленарван — наш естественный руководитель; майор, который, конечно, никому не согласился бы уступить своего места; ваш покорный слуга Жак Паганель…

— И я! — крикнул юный Грант.

— Роберт! Роберт! — остановила его сестра.

— А почему бы и нет? — отозвался Паганель. — Путешествия полезны молодежи: они закаляют и многому научают. Итак, мы четверо и трое матросов с «Дункана»…

— Как, — спросил Джон Манглс Гленарвана, — вы не желаете, чтобы я принял участие в этой экспедиции?

— Дорогой Джон, мы ведь оставляем на борту парохода наших пассажирок, то есть самое драгоценное для нас на свете. Кто лучше может о них позаботиться, чем преданный капитан «Дункана»!

— Так, значит, мы не сможем сопровождать вас? — сказала Элен. Взор ее затуманился грустью.

— Дорогая Элен, — ответил Гленарван, — путешествие наше совершится в условиях исключительной быстроты. Наша разлука не будет долгой, и…