Дети капитана Гранта (иллюстр.)

До него было девять миль. Расстояние незначительное, на шлюпке с хорошими гребцами его можно было пройти в каких-нибудь три часа. На плоту, конечно, это должно было занять больше времени. Правда, если бы ветер продержался, можно было бы доплыть за один прилив. Но если он спадет, то отлив повлечет плот обратно в море, и тогда придется бросить якорь и дожидаться следующего прилива. Положение было не из легких, и это очень беспокоило Джона Манглса.

Но все же он верил в успех. Ветер свежел. Так как прилив начался в десять часов, то необходимо было добраться до берега не позже трех часов дня, иначе придется бросить якорь, или отлив унесет плот.

Вначале все шло хорошо. Черные верхушки рифов и желтые песчаные мели мало-помалу исчезали под волнами усиливавшегося прилива. Нужно было напряженное внимание и большое искусство, чтобы избегать этих прячущихся под водой скал и править плотом, который плохо слушался руля и легко уклонялся в сторону.

В двенадцать часов плот был еще в пяти милях от земли. Погода была ясной, и уже можно было разглядеть рельеф берега. На северо-востоке вырисовывалась гора странного вида. Ее очертания были похожи на запрокинутую голову кривляющейся обезьяны. То была гора Пиронгиа высотой в две тысячи пятьсот футов, расположенная, судя по карте, у тридцать восьмой параллели.

В половине первого Паганель обратил внимание своих спутников на то, что все подводные скалы исчезли под волнами.

— Кроме одной, — отозвалась леди Элен.

— Какой? — спросил Паганель.

— Вон той, — ответила леди Элен, показывая на черную точку в миле от плота.

— Верно, — согласился географ, — постараемся же точно определить положение этой скалы, чтобы не наткнуться на нее: ведь прилив скоро скроет ее.

— Она находится прямо по линии северного гребня горы, — сказал Джон Манглс. — Смотри, Вильсон, обходи ее.

— Есть, капитан! — ответил матрос, наваливаясь всей тяжестью на большое рулевое весло.

За полчаса прошли еще полмили. Но странно: черная точка все еще виднелась среди волн. Джон Манглс внимательно вглядывался в нее и, чтобы лучше рассмотреть, попросил у Паганеля его подзорную трубу. Поглядев в нее, молодой капитан сказал:

— Это вовсе не скала, это какой-то предмет, качающийся на волнах.

— Не обломок ли мачты с «Маккуори»? — спросила леди Элен.

— Нет, — ответил Гленарван, — ни один обломок не мог уплыть так далеко от судна.

— Постойте! — крикнул Джон Манглс. — Я узнаю его! Это ялик!

— Ялик с брига? — спросил Гленарван.

— Да, милорд, он самый, опрокинутый вверх дном.

— Несчастные! — воскликнула леди Элен. — Они погибли!

— Да, погибли, — подтвердил Джон Манглс. — И они неминуемо должны были погибнуть, ибо в бурном море, беспросветной ночью, среди этих рифов они шли на верную смерть.

— Да простит их бог! — прошептала Мери Грант. Несколько минут путешественники молчали. Они глядели на приближавшийся утлый челн. Очевидно, он перевернулся в четырех милях от берега, и, разумеется, ни один из плывших в нем не спасся.

— Но ялик, пожалуй, может нам пригодиться, — сказал Гленарван.

— Конечно, — ответил Джон Манглс. — Правь к нему, Вильсон.

Матрос выполнил приказание капитана, но ветер спадал, и плот добрался до опрокинутого ялика лишь к двум часам.

Мюльреди, стоявший на передней части плота, ловко подтянул ялик к борту.

— Пустой? — спросил Джон Манглс.

— Да, капитан, — ответил матрос. — Ялик пуст и пробит. Значит, нам он не годится.

— И с ним ничего нельзя сделать? — спросил Мак-Наббс.

— Ничего, — ответил Джон Манглс. — Это обломок, годный только на дрова.

— Жаль, — сказал Паганель. — На ялике мы могли бы добраться до Окленда.

— Что делать, господин Паганель, — отозвался Джон Манглс. — Впрочем, на таких волнах я все же предпочитаю наш плот этой легкой лодке. Достаточно слабого удара, чтобы разбить ее. Что ж, милорд, нам здесь больше нечего делать.

— Едем дальше, Джон, — сказал Гленарван.

— Правь прямо к берегу, Вильсон! — приказал капитан. Прилив должен был держаться еще с час. За это время удалось пройти две мили. Но тут ветер почти совсем спал; казалось даже, что он начинает дуть с берега. Плот остановился. А вскоре отлив стал сносить его в открытое море. Нельзя было терять ни секунды.

— Отдать якорь! — крикнул Джон Манглс. Мюльреди, бывший наготове, бросил якорь на глубине в тридцать пять футов. Плот отнесло назад еще немного, а затем перлинь туго натянулся, и плот застыл, обращенный передней частью к берегу. Убрали парус, приготовились к довольно долгой стоянке. Следующий прилив должен был начаться в девять часов вечера, а так как Джон Манглс не хотел идти на плоту ночью, предстояло простоять на якоре до пяти часов утра. Плот был меньше чем в трех милях от берега.

На море было довольно сильное волнение, и казалось, валы катились к берегу. И Гленарван, узнав, что предстоит провести на плоту всю ночь, спросил Джона Манглса, почему он не воспользуется этими валами, чтобы приблизиться к берегу.