Дети капитана Гранта(изд.1955)

Равнины, простиравшиеся у подножия Австралийских Альп, едва заметно понижались к востоку. Монотонное однообразие их ровной поверхности кое-где нарушали рощи мимоз, эвкалиптов и различных пород камедных деревьев, а также кусты растения гастролобиум грандифлорум с его ярко окрашенными цветами. Часто дорогу пересекали небольшие горные речки, вернее сказать — ручьи, берега которых густо заросли мелким тростником и орхидеями. Их переходили вброд. Вдали видно было, как убегали при приближении отряда стаи дроф и казуаров, а через кусты перепрыгивали кенгуру, подобные движимым резинкой картонным плясунам. Но всадники не очень-то помышляли об охоте, а их истомленным лошадям тоже было не до этого.

К тому же стояла удушливая жара. Воздух был насыщен электричеством. И животные и люди испытывали на себе его влияние. Все они, усталые, молча двигались вперед. Тишину нарушали лишь окрики Айртона, подгонявшего измученных быков.

От двенадцати часов до двух отряд ехал по любопытному лесу из папоротников. Конечно, будь наши путешественники менее истомлены, они пришли бы в восторг. Эти древовидные растения вышиной футов в тридцать были в полном цвету. Не только лошади, но и всадники, не нагибаясь, проезжали под склоненными ветвями гигантских папоротников, и порой колесико чьей-нибудь шпоры позвякивало, ударяясь об их стволы. Под неподвижными зонтами зеленой листвы царила прохлада, на которую никому не пришло в голову пожаловаться. Паганель, как всегда экспансивный, испустил несколько столь звучных вздохов удовольствия, что вспугнул ими стаи попугаев и какаду; те принялись оглушительно болтать.

Географ продолжал ликовать и восторженно покрикивать, как вдруг на глазах у своих спутников закачался и рухнул вместе с лошадью на землю. Что с ним приключилось: головокружение или припадок удушья от слишком высокой температуры?

Все бросились к нему.

— Паганель! Паганель! Что с вами? — крикнул Гленарван.

— Со мною то, что я остался без лошади, милый друг, — ответил географ, высвобождая ноги из стремян.

— Что, ваша лошадь…

— …пала, словно пораженная молнией, совершенно так же, как лошадь Мюльреди.

Гленарван, Джон Мангле и Вильсон осмотрели животное. Паганель не ошибся: лошадь внезапно околела.

— Странно! — проговорил Джон Мангле.

— Очень странно… — пробормотал майор.

Гленарван не мог не быть озабочен этим новым злоключением. Ведь в таком пустынном крае нельзя было пополнить убыль в лошадях. А если здесь была налицо эпидемия, то дальнейший путь экспедиции окажется весьма затруднительным.

Еще до наступления вечера слово «эпидемия» подтвердилось: издохла третья лошадь, на которой ехал Вильсон, а за ней — что было, быть может, еще более тяжелым ударом — пал также и один из быков. Теперь в распоряжении экспедиции оставалось только три быка и четыре лошади.

Положение становилось серьезным. Всадники, лишившиеся лошадей, могли, конечно, на худой конец идти пешком: ведь немало скваттеров до них пробиралось таким же образом через этот пустынный край. Но если придется из-за гибели быков бросить колымагу, как быть тогда с путешественницами? Смогут ли они пройти пешком оставшиеся до бухты Туфольд сто двадцать миль?

Встревоженные, Гленарван и Джон Мангле осмотрели уцелевших лошадей. Быть может, окажется возможным предотвратить новые жертвы? При этом осмотре не было обнаружено не только признаков какой-либо болезни, но даже и слабости. Лошади казались вполне здоровыми и бодро выносили утомительное путешествие. Гленарван начал надеяться, что эта странная эпидемия ограничится четырьмя павшими животными.

Такого же мнения держался и Айртон. Боцман признался, что он ровно ничего не понимает в этом молниеносном падеже скота.

Маленький отряд снова пустился в путь. По временам то один, то другой пешеход по очереди садился отдохнуть в колымагу. Вечером после небольшого перехода, всего в десять миль, сделали привал и расположились лагерем. Ночь прошла благополучно в рощице из древовидных папоротников, между которыми носились огромные летучие мыши, метко названные летучими лисицами.

Следующий день, 13 янваоя, начался хорошо. Несчастные случаи не возобновлялись. Состояние здоровья членов экспедиции по-прежнему было удовлетворительное. Лошади и быки молодецки справлялись со своей работой. В «салоне» Элен благодаря непрекращавшемуся притоку посетителей было очень оживленно. Мистер Олбинет усердно обносил всех присутствующих прохладительными напитками, что было очень кстати при тридцатиградусной жаре. Выпили целых полбочонка шотландского эля. Паганель много выпил и ораторствовал еще больше на самые разнообразные темы.

Так хорошо начавшийся день, казалось, должен был и закончиться хорошо. Отряд прошел добрых пятнадцать миль по довольно гористой местности с красноватой почвой. Можно было надеяться, что в тот же вечер удастся расположиться лагерем на берегах Сноу, крупной реки, впадающей на юге провинции Виктория в Тихий океан. Вскоре колеса колымаги стали прокладывать колеи в черноватой наносной почве, поросшей буйными травами и кустами гастролобиума.