Дети капитана Гранта(изд.1955)

Наступал вечер. Туман, четко выделявшийся на горизонте, обозначил течение Сноу. Быки протащили колымагу еще несколько миль. За небольшим холмом дорога круто поворачивала в высокий лес. Айртон направил довольно утомленных быков между высокими стволами, погруженными во мрак, переехал поляну, и вдруг в какой-нибудь полумиле от реки колымага завязла до ступиц.

— Осторожнее! — крикнул боцман ехавшим за ним всадникам.

— Что случилось? — спросил Гленарван.

— Мы завязли в грязи, — ответил Айртон.

Он подгонял быков криками и ударами заостренной палки, но те увязли по колена и не могли двинуться с места.

— Расположимся здесь лагерем, — предложил Джон Мангле.

— Это лучшее, что мы можем сделать, — отозвался Айртон — завтра при свете нам легче будет отсюда выбраться.

— Привал! — крикнул Гленарван.

После коротких сумерек быстро наступила ночь, но прохлады она не принесла. Воздух был насыщен душными парами. У горизонта порой вспыхивали ослепительные молнии отдаленной грозы.

Кое-как устроились на ночлег в увязшей колымаге и в палатке, раскинутой под темными сводами больших деревьев. Лишь бы не пошел ночью дождь — так еще можно было, не жалуясь, провести ночь.

Айртону удалось, хотя и не без труда, высвободить быков из трясины — они увязли в ней по брюхо. Затем он сам, без посторонней помощи, разместил их на ночь вместе с лошадьми и набрал им корму — труд, который он всегда брал на себя. Вообще ухаживал он за скотом очень умело. Гленарван заметил, что в этот вечер Айртон проявил особенное старание, и поблагодарил его, так как теперь сохранение скота являлось делом первейшей важности.

Пока Айртон возился со скотом, путешественники сели за довольно скромный ужин. Но они едва к нему притронулись: утомленные и измученные жарой, они нуждались не столько в пище, сколько в отдыхе. Элен и Мэри Грант, пожелав спокойной ночи своим спутникам, улеглись, как всегда, в колымаге на своих диванчиках. Что же касается мужчин, то одни из них устроились в палатке, а другие предпочли растянуться под деревьями, на густой траве, что в этой здоровой местности было совершенно безопасно.

Мало-помалу все заснули тяжелым сном. Небо заволакивалось большими, густыми тучами, и делалось все темней и темней. В воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. Ночная тишина нарушалась лишь заунывным криком морпука, напоминающим печальное кукованье европейской кукушки.

Около одиннадцати часов вечера, после недолгого, нездорового сна, тяжелого и утомительного, майор проснулся. Его взгляд с удивлением остановился на каком-то неясном свете, мерцавшем под деревьями. Мак-Наббс сначала принял это за распространившийся по земле пожар.

Он встал и направился к лесу. Велико было его удивление, когда он увидел, что обширное пространство кругом было усеяно фосфоресцирующими грибами. Их поры светились в темноте довольно сильно.

Майор, не будучи эгоистом, уже собирался разбудить Паганеля, чтобы дать возможность ученому собственными глазами увидеть это редкое Явление, как вдруг заметил нечто такое, что остановило его.

Фосфорический свет освещал лес на полмили кругом, и Мак-Наббсу показалось, что какие-то тени скользят у опушки. Был ли это обман зрения? Галлюцинация?

Майор бросился на землю и стал внимательно наблюдать. Вскоре он ясно увидел несколько человек. То нагибаясь, то выпрямляясь, они, казалось, искали на земле еще свежие следы.

Нужно было во что бы то ни стало узнать, чего хотят эти люди.

Мак-Наббс не колебался. Не будя никого из своих спутников, точно дикарь в прериях, он исчез среди высоких трав.

Глава XIX Неожиданная развязка

Ночь была ужасна. В два часа пошел проливной дождь, ливший до утра. Палатка оказалась ненадежным убежищем. Гленарвану и его спутникам пришлось приютиться в колымаге. О сне и думать было нечего. Велись разговоры о том о сем. Только майор, кратковременное отсутствие которого никто не заметил, не проронил ни слова и молча слушал. Страшнейший ливень не прекращался. Можно было опасаться, что Сноу выйдет из берегов, а тогда колымага, и так увязшая в трясине, очутилась бы в очень критическом положении. Поэтому Мюльреди, Айртон и Джон Манглс не раз ходили смотреть уровень воды в реке и возвращались, промокшие с головы до ног.

Наконец начало светать. Дождь перестал, но солнечные лучи не могли пробиться сквозь нависшие густые тучи. Кругом виднелись широчайшие лужи желтоватой воды, похожие на мутные, грязные пруды. Из размытой почвы поднимались горячие испарения и насыщали воздух нездоровой сыростью.

Гленарван решил прежде всего заняться колымагой. Он считал это самым важным. Принялись осматривать эту тяжелую повозку. Она увязла среди большой котловины, в клейкой глине. Передний ход почти весь провалился в трясину, а задний — по оси. Вытащить такую махину было делом нелегким даже для соединенных усилий людей, быков и лошадей.

— Во всяком случае, надо спешить, а то, когда глина начнет высыхать, наша задача станет еще труднее, — заметил Джон Манглс.

— Поспешим, — отозвался Айртон.