Дети Хаоса

— Дайте ему меч… без ошейника, разумеется. — Челюсть чудовища заходила в подобии улыбки. Из пасти вывалился длинный черный язык, облизавший клыки. — В прошлом ты доставил мне немало неприятностей, малыш Бена. Что же ты натворил сейчас, раз пришел просить у меня поддержки?

Бенард не мог соврать в присутствии Свидетельницы. Он почувствовал, как во рту у него пересохло, но он все же сумел прошептать:

— Ну… ничтожнейший из слуг милорда напился и произнес… э-э-э… оскорбительные речи в адрес великолепнейшего сына милорда, храброго воина Катрата Хорольдсона, и теперь опасается за свою жизнь… милорд.

Чудовище фыркнуло и почесало за ухом кривым когтем.

— Надеюсь, что это так. И все?

— Если вам будет угодно, милорд.

— Свидетельница?

Свидетельница в белом одеянии, продолжая прясть, бесшумно скользнула к трону.

— Милорд?

— Что произошло на самом деле?

— Милорд! — взвыл Бенард.

Нет, только не теперь!

— Молчать! — рявкнул сатрап.

— Художник предложил вашему сыну сразиться за женщину, тот согласился, а потом упал и потерял сознание, милорд.

Свидетельницы говорят громко, ее услышали все присутствующие в зале суда и затаили дыхание.

Хорольд засопел, несколько раз сжал и разжал кулаки; длинные черные когти, казалось, стали длиннее.

— Моему сыну? — прохрипел он. — Это отребье? Когда?

— До рассвета.

— Кто это видел?

— Женщина и два воина из фланга Катрата.

Бенард ждал, когда за ним придет смерть. Вопросы сатрапа выставили его самого и его наследника, посвящение которого он совсем недавно праздновал, в глупом свете. Нормальная реакция вериста на такое оскорбление — мгновенное убийство, и Хорольд задрожал от усилия, которое ему потребовалось, чтобы удержать себя в руках. Публичное насилие только ухудшит его положение, показав, как сильно он уязвлен. Его маленькие глазки оглядывали потрясенный зал в поисках насмешек. В конце концов он выдохнул и произнес:

— Да, очень интересно! А сейчас где мой сын?

— На галерее около западной лестницы, милорд.

Свидетельница прекратила прясть и заправила новую нить в прялку.

— Герольд, вызови Катрата Хорольдсона.

Бенард спрашивал себя, почему ярость Хорольда еще не повалила Свидетельницу навзничь. Неужели отец велит Катрату устроить казнь? Зубами…

— Художник!

— Милорд?

— Веру — покровитель Косорда. Ты сделаешь Ужасного вдвое выше остальных богов. И даже больше, чем вдвое.

«Но контракт со священниками…», — подумал было Бенард.

— Мой господин добр. А мрамор…

— Чего еще? — прорычал сатрап, и собравшиеся невольно попятились назад, но Бенарду оставалось только сильнее взмокнуть.

— Мраморные блоки уже вырублены или заказаны, милорд. Трудности в перевозке такого большого куска, а также в том, чтобы найти блок нужного размера без минеральных полос…

— Писарь, запиши, что заложника Бенарда необходимо обеспечить транспортом до наших каменоломен и рабочей силой, когда потребуется вырубить нужный блок, а затем доставить его назад, в Косорд — за наш счет. Сообщи страже, что ему позволено не докладывать о своем присутствии в городе пока он будет выполнять нашу волю. Выдать ему денег… — Черные губы вновь искривила усмешка. — Нет, только не малышу Бене! Следить за расходами я пошлю кого-нибудь поразумнее.

— Мой господин добр!

Бенард даже мечтать о таком не смел! Путешествие на каменоломни может растянуться надолго, и Катрату придется ждать.

— Стража позаботится о том, чтобы ты благополучно вернулся домой. Герольд, верни ему рисунок, когда он будет уходить. — Злобные крошечные глазки на мгновение остановились на Бенарде. — Отнеси его нашей жене. Пусть она сохранит его на память. О, а вот и мой сынок, презренная тень воина.

Поскольку его вызвали не как воина Хорольдсона, Катрат полз к трону, будто самый обычный гражданский проситель.

— Поднимайся, — велел сатрап.

— Мой господин добр. — Катрат сел на корточки и бросил смертоносный взгляд на Бенарда.

— Ты всегда гордился своей физической силой, верно?

— Милорд…

— Отвечай!

Катрат задохнулся, словно от ярости его чудом не вырвало.

— Смею надеяться, я достоин своих благородных предков, милорд.

— Девушки говорят тебе, как ты красив и силен?

— Некоторые говорят, милорд.

— Сколько их?

— Хм-м… Две? — прошептал Катрат и испуганно глянул на Свидетельницу.

— А какая-нибудь из них называла тебя бестолковым карликом?!! — проревел Хорольд.

Его сын вздрогнул и съежился.

— Ни одна, милорд.

— Им следовало быть повнимательнее! Нашему художнику нужна модель для изображения священного Веру. Ты будешь ему позировать. Столько дней, сколько он скажет. Голый! Писарь, запиши мой приказ. А также отметь, что художник находится под моей защитой. Это распоряжение касается всех Героев. Никаких несчастных случаев, Катрат! И никаких побоев в темных переулках.

— Мой господин добр.

У Катрата побелели даже губы.