Дети Хедина

Они были в пути уже долго, но Аинда всё ещё ощущала себя, как во сне. Всё переменилось слишком резко. Теперь дни состояли из дороги под колесами машины, пейзажей за окном и Влада рядом. Они наедине, и никого вокруг. Он молчит и сосредоточенно ведет машину, но от этого его близкое присутствие ощущается ещё острей. Аинда больше не придумывала себе иллюзий, но равнодушно относиться к их многодневному уединению тоже не могла. Это превращалось в изощренную пытку: он так близко и так далеко!

На той даче долго не пробыли. Утром Аинда проснулась в одиночестве, послонялась по дому, успела всякие ужасы насочинять, а потом вернулся Влад. Волосы его неожиданно стали светло-русыми с рыжеватым отливом, одежда сменилась со строгой на молодежную – в первый момент Аинда его просто не узнала.

Для неё он привез оттеночный бальзам, заколки и новый наряд. Помог сменить цвет волос на каштановый, оттенок получился светлый. На вопрос, почему не купил нормальную краску, ответил: рука не поднялась на такую красоту. (Спрашивается, как реагировать на подобное заявление?) По этой же причине не остриг ей волосы, а собственноручно сделал сложную прическу из косичек. Определить реальную длину волос стало труднее. Аинда переоделась, и Влад показал новые документы. На вопрос: «Где взял?» отмахнулся – друзья помогли.

Оказалось, и про еду не забыл. Пообедав, они сразу покинули город.

Вот с тех пор дни слились в однообразную полосу. Ехали весь световой день. Ночевали или в машине, или в придорожных мотелях. В разных номерах. Разговаривали редко, Аинда скучала по их весёлой болтовне в интернате. Почему сейчас всё так сложно? Мир словно разделился на «до» и «после».

– Приехали. – Тихий голос Влада вернул её в реальность.

– Где мы?

Небольшая автомобильная стоянка, железнодорожная станция, касса, маленький магазинчик и ни души вокруг.

– Машину придется бросить. Дальше поедем на электричке.

Аинда вылезла наружу. Влад собрал все нужные вещи из бардачка, оставил дверцу открытой, а ключ – в замке зажигания.

– Не жалко?

– Жалко. Но если её угонят, это усложнит преследователям поиски. Пойдем.

Купив билеты на электричку, Влад опустился на единственную лавку.

– Садись, нам ещё полчаса ждать. Однако могло быть и хуже.

Аинда примостилась рядом. И опять это тягостное молчание. Когда же оно кончится? Впрочем, она тоже не делает ничего, чтобы его прекратить.

На электричке доехали до крупного города с большой транспортной развязкой. «Легче запутать следы», – сказал Влад. Автобус, маршрутка, снова автобус. Другой вокзал. И опять электричка. Опять за окном летнее солнце, перелески, чащи, луга… и так больше часа. В молчании. Вышли на платформе, у которой не было даже названия – только номер. Платформа имени сто сорок седьмого километра.

– Почти у цели. Дальше через лес, – Влад зашагал по едва заметной тропке в чащу. Оглянулся. – Ты идешь?

– И что меня там ждет? – Аинда обняла себя за плечи.

– Боишься, что ли? Не стоит, для этого нет причин.

– Это ты так говоришь! А мне откуда знать? Ничего не рассказываешь, не объясняешь, просишь верить на слово и везёшь неизвестно куда! Какой-то непонятный отдел – что я там забыла? С чего они должны мне помогать? Сам сказал, отдел – тоже часть компании. Или ты везёшь меня в их руки? Не понимаю, что происходит. Что я должна думать? – Аинда замолчала, поняв, что почти кричит и близка к истерике. Но уже хотелось выплеснуть напряжение последних дней.

Влад вздохнул и вернулся.