Дети, кормящие львов: Проклятие Лиссы Мании (СИ)

- Сальвэ, ребята. Меня зовут Аннабель. Следуйте за мной.

Школа Силватемплум тонула в тепле, магии и хоре детских голосов. Атласа, Хелену и Дельфин во главе с завучем Аннабель нёс вперед поток подростков самых разных возрастов. Все они были одеты в черное и белое (мальчики – в обыкновенные рубашки и брюки, а девушки – в белые блузы и юбки), но от разнообразия цветов волос, глаз и губ кружилась голова. Также здешние студенты носили не остроконечные шапки волшебников, как в других магических школах, а яркие цветочные венки.

Атласа и Хелену посадили в пустом кабинете и обеспечили их заданиями на ближайшие полтора часа, а Дельфину отпустили осмотреться.

То, что ранее школы была крепостью, Дельфина поняла бы и без разъяснений – холодный камень вокруг, минимум мебели и небольшие окна. Благо, в помещении было тепло, хотя каким образом Маркусу удавалось отапливать крепость, где о батареях, вероятно, даже не слышали, оставалось загадкой.

Услышав позади чьи-то веселые голоса, Дельфина обернулась

Недалеко от неё шла компания ребят шестнадцати-семнадцати лет. Посередине чинно вышагивал светловолосый парень, африканские косички которого были убраны под повязку. Он широко улыбался, смеялся, и темноволосый парень, идущий рядом, хохотал вместе с ним. Вокруг их окружили девчонки – они цеплялись за парней, угодливо хохотали и жались к ним.

- Извините, - раздался женский голос совсем рядом. – Вы – Дельфина? Дельфина Новак, верно?

- Да.

- Меня зовут Элеонора Загорянская, а это - Александр Ионеску. Мы – старосты школы.

Элеонора выглядела, как древнегреческая богиня мудрости, ей только не хватало какого-нибудь атрибута, вроде совы, или свитка пергамента. Александр на её фоне немного терялся – такая у него была блеклая внешность: русые волосы, светлые глаза и средний рост.

– Ну что же, добро пожаловать в старейшую магическую школу Карпат – Силватемплум! Вам у нас понравится. – ослепительно улыбнулась Эля. – Предлагаю провести небольшую ознакомительную экскурсию по школе.

- Я хочу дождаться сестру и нашего друга. – Дельфина пожала плечами. Александр сдержанно кивнул.

- Без проблем.

И, спустя какие-то шестьдесят минут, Атлас с Дельфин и Хеленой с головой окунулись в мир, где вместо воздуха – чистая магия, и колдуны могут не скрываться.

Глава 2

Я - Эва, и страсти мои велики:

Вся жизнь моя страстная дрожь!

Глаза у меня огоньки-угольки,

А волосы спелая рожь,

И тянутся к ним из хлебов васильки.

Загадочный век мой - хорош.

Видал ли ты эльфов в полночную тьму

Сквозь дым лиловатый костра?

Звенящих монет от тебя не возьму, -

Я призрачных эльфов сестра...

А если забросишь колдунью в тюрьму,

То гибель в неволе быстра!

Ты рыцарь, ты смелый, твой голос ручей,

С утёса стремящийся вниз.

От глаз моих темных, от дерзких речей

К невесте любимой вернись!

Я, Эва, как ветер, а ветер - ничей...

Я сон твой. О рыцарь, проснись!

Аббаты, свершая полночный дозор,

Сказали: "Закрой свою дверь

Безумной колдунье, чьи взоры позор.

Колдунья лукава, как зверь!"

- Быть может и правда, но темен мой взор,

Я тайна, а тайному верь!

В чем грех мой? Что в церкви слезам не учусь,

Смеясь наяву и во сне?

Поверь мне: я смехом от боли лечусь,

Но в смехе не радостно мне!

Прощай же, мой рыцарь, я в небо умчусь

Сегодня на лунном коне!

(«Колдунья», М. Цветаева)

- Только не это. – Александр тронул Элеонору за локоть, и девушка остановилась. Обернулась. Улыбка медленно сползла с её лица, уступая место нарастающему напряжению.

- Держитесь за мной. – тихо сказала она, но ребята услышали.

К ним медленно приближалось несколько фигур в черном: тройка девушек и парень. От них исходило такое чувство страха и тревоги, что Хелена мигом вцепилась в руку сестры и уже засобиралась оттащить её в сторону, но не успела – каким-то образом фигуры тут же оказались совсем рядом.

- Сальвэ, Элеонора, Александр. – с неестественной улыбкой произнесла девушка посередине, выходя немного вперед, навстречу знакомым. Эля ответила ей коротким кивком.

- Лисса. – поздоровалась она.

- Почуяла свежее мясо? – решил отшутиться Александр, но вышло как-то скомкано.

Казалось, воздух вдруг стал таким густым, что его можно было разрезать ножом.