Дети, которые живы!

Говорили они и о том, что немецкие войска захватывали все больше Курской земли5. Подкрадывалась ближе. Вести о событиях на фронте дядя Ваня узнавал по радио, конечно, без особых подробностей, но всем, о чем слышал, делился с деревенскими.

На самом деле о деталях войны никто не забывал, и говорили все тише и реже, как будто страшились притянуть зло. Выходило, что все вокруг переменились, больше стали молчаливыми. Вернее, задумчивыми, как Шура. Пустых слов понапрасну не бросали. Казалось, что нам открылся другой мир, опасный, холодный, но в то же время ощущение духовного единения дарило свет этому миру.

– Только время понапрасну теряем, – заявила Шурка, отвлекая меня от мыслей. – Вот встретят нас, отметят явку. Ну выдадут новые задания, а толку-то? Какое это учение? Лучше за грибами бы пошли.

– Грибы – это хорошо. Завтра и пойдем, – заметила Настя.

– А мне нравится учиться, – вступила я в разговор, – жалко, что в нашей деревне нет школы.

– Да кто же против? Я говорю о пользе, а тут ее нет, только трата времени. Вот если бы каждый день туда ездить, – задумалась Шурка, – но увы, – состроив важную гримасу разочарования, закончила она.

Выехали мы рано. Настя аккуратно управляла телегой, лошадей не торопила. Рытвины спрятались под лужами. Когда колеса проваливались в ямы, боялись, что перевернемся. До деревни Расховец обычно ехали около часа, а по такой дороге выйдет все два.

– Главное, не потерять недавно пришитое колесо, – иронично заметила Шурка, когда телега в очередной раз накренилась набок.

– Главное, не потерять кого-то из нас, – телегу снова тряхнуло, и я чуть не вывалилась за край. Шурки ухватили меня за ноги. Все затихли. Так в молчании и проехали оставшийся путь.

Оставив лошадей на заднем дворе школы, мы вошли в фойе.

Встретила нас Светлана Федоровна, завуч. Она всегда занималась нами.

– Доброе утро! – проговорила она медленно. – Увидела вас в окне. Хорошо, что приехали, – Светлану Федоровну все слушали с интересом, несмотря на то, что она с особым вниманием озвучивала каждую букву и ее речь выходила чересчур медленной. В своем почтенном возрасте она не носила очков и всегда наряжалась в похожие костюмы, только цвета менялись. Сегодня завуч была в коричневых юбке ниже колен и пиджаке, в туфлях на низком каблуке.

Коридор пустовал, шли занятия, поэтому детей мы не встретили. Что было хорошо. Никто на нас не глазел, как на отшельников. Светлана Федоровна проводила нас в свой кабинет. Села за стол, заваленный бумагами, разными журналами и спросила:

– Насколько я знаю, вашего отца забрали на фронт, за вами приглядывает дедушка. Все так? – она пристально глянула на нас.

Мы, как есть, все рассказали и увидели на ее лице удовлетворение. Она не стала углубляться в наше житие: в целом подобное сейчас встречалось практически в каждой семье. Главное, что о детях есть кому заботиться. Мы немного позанимались грамотой, письмом и чтением. В букваре на пятьдесят шестой странице прочли по очереди любопытные фрагменты:

«Ленин»

«Для нас он был

Вождь,

Учитель,

Друг,

Мы идем по пути,

Который указал нам Ленин.

Так говорят рабочие всех стран,

Так говорят коммунисты всех стран».

«Сталин»

«Сталин – лучший ученик Ленина.

Вождь партии большевиков.

Вождь рабочего класса всего мира.

Вождь нашей страны6».

Да, я всегда с интересом разглядывала картинки с пионерами. И каждый раз надеялась, что когда-нибудь я им стану.

Уже к обеду нас отправили домой. Время за занятиями пролетело незаметно. Я с неким разочарованием села в телегу.

Ухабистая дорога, казалось, еще сильнее размокла. Колеса то и дело увязали в грязи, лошади чавкали копытами в жиже. Ехали мы медленнее, чем утром. Я проводила взглядом пустырь. Дедушка рассказывал, что раньше, очень давно, там стояла церковь. Ее разобрали. Теперь же это место поросло сорняком. Эти осенние виды вовсе нагнали тоску.

Долго мы ехали.

Вдруг телегу дернуло и повело на левую сторону, мы едва удержались. Колесо, которое недавно починили, угодило в глубокую яму. Лошади занервничали, потянули вперед, да только не выходило ничего.

– Слезайте, слезайте с телеги, – скомандовала Настя, не выпуская из рук поводья.

Мы спрыгнули в грязь. Привалились к наклонившемуся боку телеги, постарались поднять. Настя управляла лошадьми. Телега чуть подалась вперед, да тут же ухнула назад. Мы попробовали еще раз, но наших сил не хватало.

– Идите за дедушкой, я здесь останусь, – сказала Настя. – Только поторопитесь.

– Пусть Шурки идут, что одной оставаться? – начала я и уже хотела забраться в телегу, но Настя меня остановила:

– Лида, холодает, скоро темнеть начнет, скорее идите.