Дети Лавкрафта

Я сразу же поняла, что за игру он затеял. Открыв книгу, я найду в ней пачку банкнот, засунутых в обложку. Я скажу что-то вроде: «Мне нужно осмотреть ее у себя в кабинете», – выйду из зала, а когда вернусь, то увижу, что стол пуст. Я отдам книгу Фаранджу, он уйдет – и дело сделано. Возможно, он еще раз проделает такое, если узнает еще о какой-нибудь редкости, какой владеет библиотека.

Разумеется, я и не собиралась принимать от него взятку. Хотя мне было любопытно узнать, каковы текущие расценки. Я взяла книгу. И уже предвосхищала выражение на его лице, когда отвергну его предложение. Держа книгу в левой руке, правым указательным пальцем приоткрыла обложку, – Минерва показала, как это было, – чтобы придать драме больше накала.

В книге не было никаких денег. По сути, в книге вообще ничего не было: ее страницы были пусты. Я бы сказала, что она ничем не отличалась от журналов, какие можно купить в любом книжном или магазине канцтоваров, если не считать того, что чувствовалось: том этот куда более древний. Время отгладило обложку. Страницы были мягкими, только что не маслянистыми, мне подумалось, что они, возможно, из пергамента. Когда я переворачивала их, в воздух вздымались легкие облачка бумажной пыли. Я пролистала ее всю, до последней страницы – книга была пуста. Взглянув на Джорджа Фаранджа, я сказала: «Не понимаю. Что, по-вашему, мне предстояло исследовать?» И протянула ему книгу.

«Не соблаговолите ли еще раз взглянуть?» – спросил он. Его опыт убеждал его, что как читателю необходимо приучить себя к конкретному тексту, так и конкретному тексту необходимо приучить себя к читателю.

Неужто я пропустила что-то? В голову не приходило, что Фарандж попытается дать мне взятку в виде личного чека, но я была новичком в этом мире. Я раскрыла книгу. Пролистала каждую страницу, всякий раз убеждаясь, что она не слиплась со следующей. Из чего бы ни были сделаны листы книги, они были мягче, упружистее, пергамента. Впрочем, в конечном счете в книге не оказалось ни текста, ни денег. Я уж стала было подумывать, а не розыгрыш ли это – Джордж Фарандж со своей пустой книжкой, своего рода прощальная дурашливая шутка, состряпанная Хайдеки, хотя смысл ее до меня и не доходил. В качестве шута-стриптизера этого малого взяли бы на такую забаву самым последним. Я подняла глаза от книги…

…и передо мной стояла Ивонна, точно такая же реальная и живая, как вы для меня и я для вас. Она была одета в футболку-варенку большего, чем нужно, размера и пару новых джинсов – один из нарядов, сообразила я, что мы с ее отцом купили ей, когда закончилась ее реабилитация. Да, реабилитация. Вместо того чтобы перебрать с героином, девочка на моих глазах зашла в кабинет школьного психолога, вывалила на стол содержимое своей сумочки и сама заявила, что ей необходима помощь. Отдаю должное этому врачу, мисс Боуэн. Она не ударилась в панику, не кинулась звать ни школьную полицию[13], ни меня с отцом Ивонны. Она не притронулась к беспорядочной куче на своем столе. Три последовавших часа она употребила на беседу с Ивонной, пока моя дочь не почувствовала себя в силах позвонить мне и своему отцу. Я помнила тот звонок, помнила шок от него, будто меня окатили холодной водой, ощущение, будто внутри меня смялось что-то, словно мои внутренности были из фольги, а чья-то чудовищная рука комкала их. Когда выводила машину задним ходом со стоянки, поставила ручку на движение вперед, вылезла на бордюр, поцарапала базу. С отцом Ивонны мы встретились у входа в школу, он был в той ярости, какая обуревала его, когда он был воистину напуган. Мы взялись за руки и пошли в школу на встречу с Ивонной и школьным психологом, которая закончилась тем, что мы с отцом повезли ее на тот берег, в Пенроуз, поместить в тамошний центр реабилитации. Весь следующий месяц был наполнен нашими с отцом Ивонны встречами: с врачом, наблюдавшим за ее лечением, с группой поддержки членов семей наркозависимых, со школьным психологом Ивонны, с самой моей дочерью, и одной, и вместе с лечащим врачом. Встречи эти продолжались и после того, как мы взяли ее домой, об этом-то мы и говорили с ней, меняя время следующего ее посещения врача, чтобы дать ей весной попробовать себя на беговой дорожке.