Дети Лепрозория

— Изабель, есть более важные дела, чем моя бессонница, — нашелся он и торопливо вытащил бумаги из сумки на бедре. — Вам правда не стоит обо мне так волноваться.

— Нет, мой дорогой фактотум, стоит, — покачала она головой, но бумаги взяла. — Ты очень важен для меня и, уж прости, меня совсем не устроит, если ты свалишься в лихорадке в один прекрасный день, — Изабель листала страницы отчетов и перебирала листы приказов. — И кстати о лихорадке, — одной рукой сняла с пояса мешочек Конфитеора и кинула Рауну. — Судя по тому, как ты чешешь руки, лекарства ты не принимал последние дня три.

Раун мгновенно замер, вдруг с удивлением обнаружив, что и впрямь почесывает предплечья, пораженные лепрой.

— Простите, — прошептал он и, замотав головой, поправил себя, — спасибо.

Пока он глотал мерзкие таблетки Конфитеора, императрица, хмуро оглядывая приказы, подписывала их, приложив бумагу к стене.

— Давай все перепроверим, — хмыкнула она, возвращая документы.

Ворон кивнул и принялся их листать, Изабель, бывало, пропускала страницы.

— Ангелы и будущие охотницы, которые еще не выпустились из Имагинем Деи, заканчивают обучение, как если бы ничего не произошло, — она загнула указательный палец, Раун кивнул. — Дети, которые еще не начали обучение, но еще не стали ни ангелами, ни будущими охотницами — заканчивают терапию в стенах корпуса, — она подавилась словами, ей никогда не удавалось произнести это вслух — «корпус совершенствования» вызывал у нее приступ ярости, и она старалась даже не вспоминать об этом. Раун торопливо кивнул, давая понять, что уловил суть, и она продолжила. — А после заканчивают обучение в Имагинем Деи, — загнула средний палец. — Дети весеннего призыва проходят восстановительную терапию и находятся в стенах моего замка до полного выздоровления, — безымянный.

— А после? — Раун взглянул на нее, ожидая ответа. Она обещала подумать, куда деть стольких детей и как поступить с выплатами за них родителям.

— Мой замок — не детский сад, я им не мать и не нянька, — Изабель мотнула головой. — Детей здесь не будет, они вернутся в свои округа, по возможности — в свои семьи. По поводу выплат я переговорю с советниками, но отдельно с каждым, назначь аудиенции, обеспечь полную тайну — они не должны передавать друг другу, зачем я их вызывала.

Скривившись, Раун кивнул и записал в блокнот новые дела по списку.

— Все? — кивнула она, разглядывая каракули на бумаге. Понять все равно не могла, слишком ужасным почерком обладал ворон.

— По поводу побегов и вообще беглых ангелов и охотниц, — Раун постучал кончиком пера по бумаге, оставляя кляксы.

— Еще не знаю, — она пожала плечами. — Я думаю.

— Хорошо, — протянул Раун и принялся складывать документы в сумку.

— Ничего хорошего, — болезненно усмехнулась императрица и зажала деревянный меч подмышкой. Раун сочувствующе оглядел ее — небось скучает по Нойко, она ведь постоянно ребячилась с ним. И ведь самой частой забавой оказывались именно шутливые драки на мечах с сыном и мужем. Иногда к ним присоединялась Алиса или Кирана. Теперь же оно все по-настоящему ушло в прошлое.

— Все будет хорошо, Изабель, — он ободряюще кивнул и, поднявшись, подошел к двери.

— Ты ведь хотел услышать от меня что-то еще, — она покрутила в пальцах пуговицы рубашки и задумчиво глянула на стену. — Что тебя тревожит?

Много чего на самом деле его тревожило. И Самсавеил. И легенды о нем и его возлюбленной, высеченные на колоннах храма. И слухи, притчи о самом серафиме. Прошлое. Собственное прошлое, подчиненное воле всемогущего, не принадлежащее Рауну. Имагинем Деи. Верховный Магистр, беспрекословно слушающийся Изабель. Ангелы. Охотницы.

— Раун? — она повернулась на каблуках сапогов и обеспокоенно глянула на него. Он глянул было в ответ, но не смог поднять глаза и только разглядывал ее форму. Солдатская рубашка, штаны охотниц, их же сапоги из плотной кожи. Ее от своих воинов отличали сущие мелочи — запонки из лиловых камней, дорогой ремень. И императорская диадема, небрежно подвязанная к поясу.

— Вы ответите на очень личный вопрос? — осторожно начал он. — Боюсь, кроме вас никто не поймет меня.

Она кивнула и перестала вертеть пуговицу рубашки, вместо этого крепко стиснув рукоять деревянного меча.

— Ангелов ведь больше не будет, правда? Я вдруг понял это и почему-то не могу смириться с этой мыслью.

Изабель, казалось, облегченно выдохнула.

— Не будет, — кивнула она. — Прошлый набор был последним. Они выучатся до своего совершеннолетия, и я закрою Имагинем Деи навсегда, — она повела свободной рукой.

— И охотниц не будет?

— Нет, они останутся, но я хочу набирать их без терапии Имагинем Деи, только по экзамену и со всей империи, как это было при кошках, — императрица внимательно смотрела на Рауна, словно пытаясь разобрать, о чем он думает.

— То есть, мы последние? — прошептал он, посмотрев ей в глаза. — Мы созданы из других существ, мы ненастоящие птицы, мы ведь даже не ангелы — это просто слова. Мы бесплодны, а вы еще и закрываете Имагинем Деи.

— Раун, — она грустно вздохнула и поджала губы. — Ты хочешь вернуть все, как было?