Дети Лепрозория

А вот Кирана точно не знала этой версии, уж она не могла вести такую двойную игру. Это просто не в ее правилах, особенно учитывая то, что именно Люция убила Хильду. Ей точно сказали, что на троне — Изабель.

Но что знали шисаи? Если учитывать, что они были врагами, а потом сдружились, то логично предположить, что и для них Изабель притворялась Люциферой. Вот только никто не знал, что между ними происходило, кроме них самих. Спросить не у кого, кроме паучонки Евы. Тоже весьма удачно. А девочка за императрицей ходила буквально по пятам, души не чая в своей «Фурии». Удобно? Именно. За маленькой деталью — обмануть шисаи, опытных обманщиков и просто кошек, жизнь которых измеряется столетиями, сложно. Поэтому она отправила их на край света, чтобы сочинять ложь приходилось только несколько раз в год, не чаще.

Но была ли женщина, сидящая на троне, действительно той самой крошкой Бель? Лебеденком, боготворившим свою драгоценную фурию?

Вряд ли.

Она больше не убивала кошек и как будто даже простила их. Исчезла ее жестокость, взрощенная из жажды мести, из шкафов пропали наряды из кошачьих шкур, кожаные корсеты больше не шились из диких львов и львиц.

Она забыла о Хоорсе, словно вычеркнула его из памяти и даже из жизни. Так, почтила прошлое, увековечив его сердце в песочных часах, и оставила пылиться в ногах у Люциферы. Она вышла замуж, наплевав на все правила и заставив совет покориться ее желанию. Она сделала не херувима императором, и никто не посмел ей перечить.

Она стала много времени уделять тренировкам. Совсем как Люция — и с ангелами, и с охотницами.

Она многие годы посвятила переустройству округов и улаживанию конфликтов, особенно между Кошками и Волками. Она умудрилась их помирить! Она уравняла охотниц и ангелов в правах. Разобралась с ресурсами для каждого округа. С вассалами, советниками. Она привела к порядку практически все, что разрушила война и она сама в годы своего юного правления.

И даже во взгляде иногда мелькали колючие искорки хищной птицы. Совсем не лебеденка.

И в речи ее часто проскакивали странные оттенки, познания, мысли и идеи. Совсем иные.

Раун поднял руки перед собой и внимательно их осмотрел, будто видел в первый раз. Черные рукава, заколотые золотыми запонками, несильно болтались на запястьях. От нервного потрясения и обдумывания всего и вся он изрядно похудел. Сказалось нервное напряжение и, пожалуй, то, что заставить себя есть он не мог.

Повернул запястья, рассматривая четырехкрылые запонки — символ вверяемой власти.

Кому он служил все эти годы?

Эта женщина не была похожа на Люциферу. Нет, он запомнил Гарпию совсем иной. Та была жестче, и ее он не мог простить за все, что она сделала после побега, за все, что она делала на войне — никого более чудовищного в своей беспощадности он не знал.

Эта женщина не была похожа и на Изабель. Она была куда взрослее лебеденка, куда мудрее, смелее, сильнее. Может, крошка Бель просто выросла? Но даже так разница была колоссальна, будто ее подменили.

Он как будто служил какой-то третьей женщине. И она нравилась ему больше них двоих. Она вызывала уважение, и все, что она делала, он считал правильным. А то, что она прислушивалась к его советам, грело душу.

— Раун?! — мысли оборвал резкий голос генерала Алисы. И тут же — топот ног по ступеням. — Императрица ждет тебя, — она спустилась в самый низ и замерла.

— Ты будешь меня досматривать и допрашивать перед аудиенцией? — тихо спросил он, прячась в пологе крыльев.

— Нет, она запретила мне это делать, — Алиса посторонилась, оставляя ему проход к лестнице.

— Хорошо.

* * *

— Кто вы?!

Изабель, стоявшая у трона, развернулась и искоса глянула на него. Не проронив и слова, она поправила кринолин платья, немного топорщившийся у одного бока из-за того, что с другого его подпирал меч в ножнах. Медленно надела диадему, поправила распущенные волосы и опустила руки. Крылья сложились как по солдатскому уставу ангелов.

Она спокойно смотрела фактотуму в глаза, а он все пытался найти в ней хоть что-то, показывающее ее состояние. Но нет. Изумрудное колье выдавало мерное дыхание. Глаза — что-то сродни равнодушию и вместе с тем хищному выжиданию. Она как будто не разобрала его слов. Или просто ждала, пока он скажет что-нибудь еще. И вот тогда она решит, что делать. Вынимать ли меч из ножен. Лишать ли полномочий. Выносить ли смертный приговор.

— Кто вы? — повторил он, подходя ближе.

Изабель развела руками.

— Кем я кажусь тебе, мой дорогой фактотум? — тихо спросила она.

— Это я и пытаюсь понять, — он пристально смотрел ей в глаза и стискивал рукоять кинжала под крыльями.

— Чем я могу помочь тебе? — она заметила его заведенную за спину руку, но не подала виду.

— Ответьте, почему с моим заступлением на пост фактотума ваша политика так изменилась? Почему вдруг вы приняли решение поменять в империи все изнутри? Упорядочить, узаконить, примирить?

— Вдруг? — она удивленно вскинула брови. — Не было никакого «вдруг», Раун. Ты должен помнить то, первое, совещание представителей всех округов. Именно тогда я изложила все по пунктам, и…