Дети леса, дети звезд

База, рассчитанная на большой исследовательский корпус, действительно стояла полупустая. Причины тому мог бы объяснить Морэмирис Ренн, геологоразведчик. Когда полвека назад выпускник геокласса первой ступени подавал заявку для участия в проекте на вновь найденной планете и агитировал на то же самое таких же молодых и ранних Кима, Метта, Дийса и Дорра, он даже предположить не мог, что за жизнь его ожидает в предположительно перспективных координатах. Чистый воздух, девственная природа, дружелюбные аборигены — с одной стороны. Мистика, упорно неработающая тонкая электроника, нестабильный телепорт — с другой. Но, когда ты молод, то ради собственного честолюбия и амбиций можно горы свернуть в прямом и переносном смысле. Морэмирис Ренн исключением не был — он работал, как проклятый, составляя карты поверхности и недр, выделяя нужные элементы, прикидывал возможность и перспективы промышленных разработок. И удивлялся равнодушию местных — те буквально могли жить на золоте, и даже знать об этом, но обогащаться не спешили, предпочитая отговаривать лень и неумение легендами.

Причины этой деградации выяснял Дорр, всякий раз удивляя Ренна очередным «все не так просто, как ты видишь». Дорр искал контакт не в бытовом, а в глобальном смысле. И Ренн, глядя на старого друга, отмечал, как Вульфрик все больше и больше меняется, мимикрируя под слегка наивных жителей планеты, как постепенно становится главным то, что происходит здесь и сейчас, а Мабри, родина, которой должны служить и которую должны помнить, уходит в глубины памяти как смутное воспоминание о юности.

Перемещаться через телепорт было опасно. Ренн это знал, как и то, что техслужбы не могут — полвека не могут! — выяснить точную причину сбоев и нормализовать работу механизмов. Телепорт стал рулеткой, которая играла жизнями персонала, порой исправно доставляя людей и грузы, а порой без предупреждения теряя их на просторах галактики. Посылать дипломированных специалистов на полуотрезанную от Мабри базу оказалось расточительно, поэтому первый состав экспедиции постепенно таял и пополнялся только за счет энтузиастов. Но энтузиасты давно уже требовались дома, в родной системе, на незатихающей, как подпочвенный пожар, войне.

Проклятая планета, увлекшая Ренна, требовала людей, еще и еще, испытывала их временем и держала в плену. Когда погибли ближайшие друзья, а Дорр настолько ассимилировался, что стал искать контакт, подолгу не возвращаясь на базу, Ренн все-таки рискнул переместиться на родину. Ему повезло. Он успешно прошел с очередной сменой, он мог бы жить на Мабри, но уже через год добровольно вернулся обратно — единственный выживший геолог в группе, и продолжил работу над лично выданным ему когда-то ребусом под названием «планета 5-G-18AMX115VF». К сожалению, доктор Морэмирис Ренн оказался не в силах бросить свое дело незавершенным или передать его кому-то еще.

Полвека работы воспитали в докторе отменное терпение, умение мало чему удивляться и некоторое усталое равнодушие человека, который привык измерять время не часами и даже не годами, а геологическими эпохами. Но вот пропал со связи Дорр — насовсем, и эта утрата пробила в работе базы огромную брешь. Никто, кроме Дорра, не мог грамотно работать с местным населением. Запрос на социолога был отправлен, но со специалистом, как и ожидалось, оказалось глухо. Положение осложнялось тем, что никто не мог точно назвать хотя бы количество разумных рас на планете. Эти проклятые «скрытые народы» могли быть кем угодно, только не людьми в мабрийском смысле слова. На базе наблюдали только последствия случайных столкновений с непонятно кем, и последствия были трагичны. Геогруппа, на глазах у Ренна превратившаяся в камень. Врач, сгоревший за неделю от непонятного вируса. Нападения хищников и нашествия насекомых. Регулярные самоубийства среди личного состава. И люди, неизменно приветливые люди, которые пришельцев не сторонились, с удовольствием использовали показанные технические новинки, но жили по каким-то непонятно сложным законам, понять и растолковать которые мог, наверное, только тот же самый Дорр.

Вульфрик Дорр, который ухитрился найти контакт, когда уже не ждали, и даже посмертно прислал его, в облике рыжего зверя с головой мальчишки.

Ренн все утро готовил материалы для встречи, систематизировал, заблаговременно запросил в лазарете успокоительные, перечитал данные на Серазана Тесса, принял лекарство первый раз, а когда гости изволили прийти, немедленно перешел к делу:

— Нам с вами в первую очередь нужно обобщить и формализовать то, что заменяет этому миру систему управления, — объяснял Ренн, — параллельно — сформулировать основные положения договора о поселении, а в идеале — еще и завершить описание планеты для Полного справочника обитаемых миров.

Тесс кивал. На каждую из задач списка.

У Грина на морде лица все четче проступала озадаченность.

— Нда, — хмыкнул после очередного пункта Тесс. — Работать нам тут придется долго. Очень долго, я бы сказал.