Дети Левиафана

— Извини, когда думаешь о таких делах, забываешь обо всём, — сказал консул спокойным, но чуть дрогнувшим голосом. — Тебя было несложно вытащить, хоть и Стоун обозлился. Но ты сын его союзника, не моего. Я-то не ищу союзников, ведь где они, там и их войны. А вот с твоим другом так не выйдет. Но я сделаю всё, что смогу. Обещаю.

Он улыбнулся и сел в кресло. Людвиг вспомнил о бокале и торопливо отпил. Обещание — это хорошо, но власть имущие обычно иначе относятся к своим обещаниям. Сдержит ли Алек слово? Тревога не утихала, Маленький Левиафан, несмотря на всю лёгкость разговора с ним, кажется опасным.

— Знаешь, ты слишком напряжён, — продолжил консул. — Тебе надо расслабиться и у меня есть кое-что.

Он упал в кресло и похлопал по подлокотникам. Слуги, девушка и парень, уселись туда.

— О, эти двое способны на всё, — Алек положил руки им на бёдра. — Кто тебе нравится? Или сразу все? Рекомендую, не пожалеешь.

От неожиданности Людвиг подавился вином и закашлялся.

— Нечего стесняться, мой друг. В Лефланде люди не столь скованны, как у вас. В нас ещё живёт дух Старого мира. Эй ты, подай мне что-нибудь.

Третий слуга, рыжеволосый, принёс апельсин с плотной кожурой и вздрогнул, когда консул раскрыл складной нож.

— Иногда людям нужно расслабляться и хороший секс в этом помогает. А иногда и кое-что другое. Может, тебе это понравится? Давай покажу фокус, чтобы ты знал, что можно делать с этой парочкой.

Консул разрезал кожуру и оттуда брызнул сок. Рыжеволосый слуга, собирающийся налить вино, громко сглотнул.

— Вот же я растяпа. Апельсины дорогие, их издалека привозят. Жалко будет, если пропадёт.

Он поднял залитую руку. Сидящие на подлокотниках парень и девушка начали облизывать пальцы. Людвиг отвёл глаз. Судя по причмокиваниям, парочка целуется. Лицо загорелось. Рыжеволосый наливал вино, горлышко бутылки постукивало по грани бокала.

— Теперь нож, — приказал консул и слегка ухмыльнулся. — Он испачкан.

Он поднял нож повыше. Слуги переглянулись с немного тревожным видом и подались вперёд. Парень едва облизнул обух. Алек прикусил губы. Улыбка ушла. Девушка подносила язык всё ближе к лезвию…

Вино перетекло через край, рыжий слуга отпрянул и уронил бутылку. Людвиг вздрогнул и отряхнул залитый рукав.

Алек вздохнул и убрал нож.

— Ты всё испортил.

Слуга вытянулся и всхлипнул.

— Простите меня… Простите меня господин, я не хотел.

— Извинись перед милордом Людвигом.

— Милорд, простите меня!

— Да ничего страшного.

— Как это ничего страшного? — возмутился Алек. — Он тебя облил!

— Я больше так не сделаю, — прошептал слуга.

— Я знаю. Извини меня, Людвиг, я испортил вечер. Отдыхай, чувствуй себя как дома. Тебя проводят.

— Я прошу не наказывать его строго, это всего лишь вино.

— У тебя доброе сердце, мой друг, — сказал Маленький Левиафан. — Но со своими слугами я разберусь сам. За тобой зайдут утром, я покажу нечто иное.

Глава 9.4

Ржавая дверь клетки открывалась, громко скрипя и Эйнар проснулся. Два новичка. Один, ничем не примечательный мужик, тут же растворился среди сидельцев. Второй, рыжий паренёк с веснушками, одетый в дорогой костюм, озирался по сторонам. При виде канавки с дерьмом на лице тут же отпечаталось выражение брезгливости. Ничего, привыкнет.

Эйнар перевернулся на другой бок. Как бы не застудить почки на холодной земле. Но уснуть не мог, мешал разговор. Новый заключённый чем-то разозлил остальных. Тем, что выглядит слабее, без всяких сомнений.

— О, парняга, у тя покрывало како достойное, — напротив рыжего парня встал тип с уродливыми прыщами и потрогал грязными пальцами чистый костюм. — А ты чё, из Башни?

— Да.

— А чё ты тут делаешь? Консул тя, что ли, отправил к нам? А?

Услышавший разговор тюремщик ударил дубиной по прутьям клетки. Прыщавый откашлялся.

— Господин консул тя сюда отправил?

— Да.

— Знамо дело, бывает. Но ты не ссы, всё норм. Никто тя не тронет. А у тебя Дым есть? А?

— Нет, — ответил рыжий.

— А те чё, жалко, а? Займи пару сха, куплю у начальника.

— У меня нет денег.

— Вечно всяких присылают, — сказал другой арестант, с длинной спутанной бородой. Борода выглядит настолько ужасно, будто мужика укусил в челюсть какой-то вонючий мохнатый зверёк и сдох, а труп так и остался висеть. — По-хорошему просишь, а они…

— Да нет у меня, — юнец пятился от этой парочки.

— А ты чё грубишь? — спросил прыщавый. — Тут с тобой люди грят. Ты чё, брезгуешь что-ли? А?

Они напирали на него, а рыжий постоянно оглядывался, чтобы при отступлении не залезть в канавку.

— Оглох? — рявкнул бородач. — Гри, когда спрашивают.

— Я не брезгую.

Парень задел ногой одного из лежавших.

— Да ты меня пнул, — прошамкал лежащий мужик с рассечённой губой. — Ты чё, попутал бевега или чё?

Тюремщик ещё раз постучал по прутьям клетки. Рыжий выдохнул с облегчением.

— По морде не бить, — крикнул надзиратель. — И чтобы стоять завтра утром мог, а то господин консул вас на кусочки разрежет.

— Мы знаем, — ответил губастый. — Не в певвый ваз.

Юнец задрожал. Эйнар лёг поудобнее. Ему не должно быть до этого дела.

— Ну и чё, ты думаешь, что раз такой надушенный напомаженный гомик, то лучше нас?