Дети Линзы-2: Линзмены второго уровня

Его не удивило то, что существа на летном поле и вокруг аэродрома напоминали людей как минимум по десяти пунктам классификации. Изучив информацию о планете, он этого ожидал. Не удивило его и то, что на них нет никакой одежды. Он уже давно понял, что ношение одежды у большинства человекоподобных жителей галактики скорее исключение, чем правило, — разумеется, если им не нужно предохранять тело от вредных воздействий окружающей среды. И как марсиане облачаются на Земле в световые колпаки, чтобы не нарушать чужих традиций, так и Киннисон не раз был вынужден соблюдать обычаи тех планет, где обнаженность считалась нормой приличия. В таких случаях он использовал эрайзианскую Линзу в качестве экзотического украшения.

Изумило же его то, что нигде он не заметил ни одного мужчины. Не было их и там, куда проникало его внутреннее зрение. Работали, наблюдали и управляли машинами только женщины. Женщины летали на самолетах и обслуживали их. Женщины были в офисах и в транспортных средствах, похожих на автомобили. Женщины, девушки и совсем маленькие девочки заполняли комнаты ожидания и посадочные залы.

И, еще не успев до конца произнести свое предупреждение, Киннисон почувствовал, как какая-то чужая сила пытается проникнуть в его сознание.

Пустая затея! Если бы у Киннисона был обычный мозг, то подобные старания могли иметь успех. Однако в отношении Серого линзмена действовать так — все равно что уколоть иголкой пантеру. Мгновенно его рука автоматически рванулась к тумблеру, и всего через долю секунды надежный мыслезащитный экран окружил корабль.

— Ребята, вы ничего не… — начал он, но оборвал себя на полуслове. Конечно, они ничего не почувствовали — он прочитал это в их мыслях, среди них нет линзменов. И ни один линзмен не стал бы… ведь на корабле он как у себя дома! Но подобные вещи на такой явно отсталой планете? Нет, абсолютно невозможно — если только не цвильник… Ах, вот оно что! Здесь цвильник у себя дома! — Дело даже занятнее, чем я думал, — договорил Киннисон. — Я полагал, что мне следует выйти наружу раздетым, но, пожалуй, лучше поступить иначе. Надо бы взять с собой полное вооружение, но лучше оставить руки и ноги свободными — они могут понадобиться. Если моя одежда кого-нибудь оскорбит, то я извинюсь.

— Но послушай, Ким, тебе нельзя выходить отсюда в одиночку, тем более без оружия!

— Почему? Сам я ничем не рискую. Вы же снаружи мне не поможете, а здесь принесете пользу. Подготовьте вертолет и держите меня в следящем луче. Если я дам сигнал, то поработайте узконаправленным лучом. Не думаю, что мне понадобится ваша помощь — но кто знает?

Воздушный шлюз открылся, и Киннисон вышел наружу. У него был мощный экран мыслезащиты, но пока он не нуждался в нем. Он взял с собой излучатели и, кроме того, более смертоносное оружие, которым еще не пользовался. Киннисону не нужно испытывать его, раз Ворсел сказал, что оно действует. Трудность состояла именно в том, что, пущенное в ход, оно уничтожало мгновенно и безотказно. Кроме того, за его спиной вся несокрушимая мощь «Неустрашимого». Итак, ему не о чем беспокоиться.

Лишь когда космический корабль замер на месте и его опоры глубоко вдавились в плотный грунт аэродрома, работающие на поле поняли, насколько он тяжел и огромен. Почти все бросили работать и молча смотрели то на судно, то на Киннисона, направившегося в сторону офиса. Линзмену приходилось бывать на многих странных планетах, где его встречали по-разному и с неодинаковыми чувствами, однако никогда его появление не вызывало столь бурных эмоций, выраженных на лицах женщин, и еще более отчетливо в их мыслях.

Отвращение, гнев и ненависть — вот далеко не полный перечень чувств, вызванных его появлением. Словно он какое-то чудовище, оскорблявшее зрение всех, кто пристально смотрел на него. Фантастически уродливые паукообразные обитатели Деканора VI вздрагивали при виде его, но их мысли были вполне дружелюбными по сравнению с этими! Он не удивлялся тому, что какие-либо чудовища видели в нем гадкого монстра, — это было вполне нормально. Но женщины — такие же люди, как и он сам!

Киннисон отворил двери и чуть не столкнулся с управляющей аэропорта та собиралась выйти наружу. При взгляде на ее внешность он вдруг заметил особенность, на которую сначала не обратил внимания. Впервые в жизни он видел женщину, не носившую никаких украшений. Она была высока и великолепно сложена, а ее кожа чистой и слегка загорелой.

Однако у женщины не было ни ожерелья, ни браслетов, ни колец. Она явно не пользовалась ни пудрой, ни ароматизирующими веществами. Ее густые брови не знали ни карандаша, ни пинцета. У нее видны два или три искусственных зуба, которые составили бы честь любому земному дантисту. Но волосы! Чистые и густые, они напоминали неухоженную копну растительности. Несколько прядей спускались почти до плеч, но, очевидно, что, когда они отрастали и начинали мешать, она отрезала их под самый корень — пользуясь ножом, бритвой или тем, что попадалось под руку.