Дети Локи (СИ)

Вал важно прошёл по палубе корабля, петляя между ног суетящихся гигантов. Под предводительством Гюмира команда инеистых великанов работала слажено. Не смотря на то, что они занимали значительную площадь драккара, они не сталкивались и не мешали друг другу. Их движение по палубе больше напоминало какой-то ритуальный танец. Вали встал у руля, ручка которого оказалась куда больше, чем он предполагал. Великаны развернули паруса, выставили за борт вёсла и уже готовились отстать от причала, как вдруг море в бухте вспенилось, вздыбилось и образовало воронку в двадцати ярдах от корабля. Великаны с открытыми ртами наблюдали за этим явлением, застыв на месте. Вали вцепился в руль, готовясь в случае чего выравнивать корабль.

Длинное чёрно-зелёное тело Йормунганда, увенчанное широкой ромбообразной головой выскочило из морских глубин и устремилось ввысь. Все замерли в ожидании. Вали в ужасе и изумлении смотрел на эту величавую обтекающую водой колонну. И когда тело Змея начало падать, как пизанская башня, великаны, наконец, отцепились от борта и перестали просто пялиться.

— Убрать вёсла! — рявкнул Вал во всю мощь своих лёгких. — Живо!

Великаны затянули вёсла на борт драккара и ухватились кто за что мог. Вали решил остаться на месте. Может находиться у руля было и опасно в такой ситуации, но позволить Нагльфару разбиться он не мог. Это бы означало полный крах планов Локи и его детей.

Змей плашмя упал на воду, вызвав разрушительную волну такой силы, что в небытие канул и причал, и сам Йотунхейм, а Нагльфар вырвался из пристани и отправился в открытое плаванье. Последнее, что видел Вали перед тем, как драккар смыло, словно пушинку — это Нарви, сидящего на голове Йормунганда и вцепившегося в шипы на голове Змея. Нар теперь тоже выглядел, как и прежде, если не считать впалого живота и перевязанного кожаной полоской горла.

Вали откинуло в сторону и вбило в планширь, но он быстро поднялся на ноги, вернулся на своё место и схватился за бешено вихляющий руль, изо всех сил тормозя ногами по палубе. Облизнув губы, на которых проступила кровь, Вал нашёл ногами точку опоры и начал разворачивать корабль. Едва ли он мог надеяться справиться с управлением, но руль поддавался, пусть и со скрипом, выравнивая посудину. Теперь их путь лежал к равнине Вигридр на бешеных волнах, которые гнал Йормунганд.

Нагльфар быстро подчинился Валу, перестав сопротивляться. Может управление кораблями было у него в крови. Великаны сели на скамьи, подобрав вёсла, ибо пока в них не было нужды. Йормунганд то и дело вырывался из пучины моря, подгоняя драккар как бумажный кораблик. Вали сквозь волны переглядывался с близнецом, словно это была их детская игра.

Нарви что-то кричал брату, но тот не мог услышать его, ибо слова уносили вода и ветер. Наконец, рискуя собственной безопасностью, Нар оторвал одну руку от рога Йормунганда и указал куда-то в противоположную сторону. Вали отвернулся от брата и посмотрел на другой борт. На горизонте, презрев беснующиеся волны, виднелся вражеский драккар, сияющий как золото. Не было сомнений в том, что это Скидбладнир — корабль Фрейра.

Хель находилась на границе своих владений. Вода в реке Гьялль бурлила, а это могло означать только одно — Йормунганд уже здесь, и все реки, озёра и моря скоро выйдут из берегов и устремятся за Змеем, чтобы затопить девять миров.

— Не боишься опоздать? — раздался с правой стороны от богини спокойный мужской голос.

— Там и без нас сейчас весело, — с кривой усмешкой отозвалась Хель и повернулась к Бальдру. — Придём в разгар вечеринки. Дадим асгардцам шанс проглотить свой аперитив.

— Что? — непонимающе переспросил бог, и женщина лишь покачала головой, не переставая улыбаться. Разумеется, слово «аперитив» для Бальдра незнакомо, ибо в Мидгарде он не жил.

Справа от Бальдра стояла Нанна, пыхтя от натуги и откидывая со лба русые волосы, она поправляла тяжёлую кольчугу на своей внушительной груди. При этом женщина не переставала бросать недовольные взгляды в сторону Хель. Однако разговорчики между её мужем и богиней смерти были не единственной причиной тревог. По левую сторону от Хель находились две женщины. Великанша Ангрбода, крупная, хотя и не лишённая женских округлых форм, и осунувшаяся, почти превратившаяся в скелет, Сигюн, опирающаяся на копьё. Как бы Нанна не протестовала, Хель была неумолима — Сигюн обязана выйти на бой, а Ангрбода присмотрит за ней.