Дети Локи (СИ)

Богиня Смерти игнорировала безмолвное недовольство Нанны. Её собственный взор был устремлён вперёд. К серебряному мосту, перекинутому через реку Гьялль, которая разделяла царства мёртвых и живых, подходила армия. Возглавлял её слепец Хёд, нёсший копьё наперевес. Армии мертвецов не было края и конца, и даже самой Хель стало немного страшно от её вида. Мужчины и женщины, облачённые в стальные и кожаные доспехи, и у каждого было своё оружие. Стройные разномастные ряды мёртвых заполонили всё вокруг, ибо выходили они не из одного замка, а из двух. Вдали виднелась проекция медицинского центра «Хельхейм» соседствующая рядом с настоящим замком Хель. Мидгардский «Хельхейм» был не вполне различим и напоминал мираж, этакий замок Фата-Морганы. Хель признала, что в глубине души будет скучать по мидгардской жизни, по медицинской карьере и образу Хельги Локдоттир.

Когда Хёд первым ступил на мост, Хель бросила прощальный взгляд на два здания и отвернулась. Очень скоро войско построится за её спиной, и они пойдут к равнине Вигридр, где на горизонте уже виднелись слабые отсветы пламени. Хотя Хель подозревала, что слабы они лишь пока светит Солнце, а ему уже недолго осталось сиять.

Со спокойствием, присущим лишь мудрецам, Один смотрел, как на горизонте темнеет небо, и как алое зарево встаёт от земли. Над Асгардом ещё висело блеклое зимнее Солнце, но очень скоро его, как и самого Всеотца, ждала гибель. Вороны Хугин и Мунин кружили над головой Одина, волки Гери и Фреки сидели у его ног. Сейчас он уже не походил на полуслепого странника, которым обычно притворялся. Как и положено воинственному асу, Один облачился в крепкий начищенный до блеска доспех, на поясе его висел меч, а правой рукой он опирался на золотое копьё, древком воткнутое в промёрзшую землю.

К крепостным стенам Асгарда собиралась армия богов, становясь в ровные ряды за спиной Одноглазого. Впереди были боги — все асы и ваны, вне зависимости от сил и способностей взяли оружие. За богами выстроились тёмные и светлые альвы — слуги ванов, которых призвали близнецы Фрейр и Фрейя. За альвами — эйнхерии, павшие воины, вышедшие из Вальгаллы. Много дней под предводительством Одина они готовились к Рагнарёку, а потому были молчаливы и спокойны, как и их командир. Над эйнхериями на крылатых конях парили Валькирии — девы-воительницы, посланницы Фригг, которым сегодня пришёл час не наблюдать за боем, а участвовать в нём. А где-то далеко отсюда, где бушевали ледяные волны, на корабле Скидбладнир несколько асов и отряд эйнхериев пытались не дать Нагльфару достигнуть берегов. Две силы скоро должны были сойтись на поле брани, как и предначертано. Рагнарёк неизбежен.

Никому из богов Один не рассказывал о своих мыслях, касательно конца света. Он хорошо помнил, что во время своего последнего многолетнего сна, когда его сознание было как никогда близко к разуму Локи, он даже желал скорейшего избавления для миров. Всеотец давно знал, чем всё закончится, а так же то, что и Локи это известно. На какие бы ухищрения не шёл трикстер, всё будет так, как было предсказано много лет назад. В конце концов судьба поджидает нас там, где мы старательнее всего от неё прячемся, так Один всегда говорил, и так сказал он Локи, когда впервые встретился с ним.

Одноглазый со спокойным сердцем воспринимал происходящее, хотя вряд ли кто-нибудь из его соратников смог бы признаться, что разделяет подобное отношение. Самое главное для настоящего воина — это с честью умереть в бою. Эйнхерии, асы, ваны, светлые альвы, тёмные альвы — все они много веков ждали повода пасть в славной битве. Хотя смерть их могла стать более прозаичной, а это куда страшнее. Если бы Вали и Нарви не освободили Локи раньше положенного срока, то к концу трёхгодичной зимы сражаться было бы уже некому. Больше всего Один боялся отнюдь не Рагнарёка. Одноглазый боялся умереть во сне, лёжа в постели, снедаемый жуткой болью, как немощный старик. А ведь это чуть не произошло.

Древу Иггдрасиль и девяти мирам и так был нанесён непоправимый вред. Источник Урд* едва не пересох, покуда норны тщетно пытались восстановить иссякающие силы Древа. Белка Рататоск была отравлена тьмой, пожирающей Ясень, и лишь чудом осталась жива, дракон под корнями Иггдрасиля и орёл на его вершине тоже были при смерти. Мировой порядок нарушился, и девять миров пребывали в Хаосе.

Конь Слейпнир, восьминогий сын Локи, стоял подле своего хозяина и рыл копытами землю. Не смотря на свою необычность, это бы красивый конь — чёрный как смоль с красной бурной гривой и восемью сильными ногами, точь в точь такой же, как аэрография на фургоне его единокровных братьев. Сын великанского коня Свадильфари и бога Локи фыркал от недовольства. Ему явно не нравилась грядущая битва. И если бы кто-то смог прочесть мысли коня, то понял, что ещё больше ему не нравится идея идти против армии своей матери. Слейпнир недовольно заржал, но стоило Одину положить руку на его бок, как конь тут же замер, покорный ему.