Дети Локи (СИ)

— Хорошо, что ты вспомнил старые времена, — произнёс Берт. — Я тоже вижу перед собой лишь странного невоспитанного мальчишку, какого видел много лет назад.

Норман снова замолчал и двинулся прочь по улице. Тиберт устало пошёл за ним, и больше они не разговаривали. По крайней мере, Норм не говорил с Бертом, а с Фенни они понимали друг друга без слов. Изредка Норм чуть склонялся к бегущему рядом волкособу и ласково тормошил его за загривок. Фенни порыкивал, скорее выражая радость, чем недовольство.

Тиберт шёл за ними и думал о своём. Не удивительно, что такие боги, как Вали и Форсети нашли общий язык. Они оба воспитывались матерями, а их отцы были куда больше зациклены на себе, чем на своих детях. Тиберт любил Бальдра, как единокровного брата, но ему претило то, что Фригг слишком его любит, какой-то нездоровой любовью. Бальдр женился и сам стал отцом. И пора было ему выйти из-под материнской опеки. Но он не смог этого сделать до самой смерти. Даже гибель его была нелепой. Больше всего Тиберту было жаль, что сын Одина умер и попал не в Вальгаллу, а в мрачное царство Хель.

Тиберт посмотрел на идущих впереди братьев. Да, окружающие видели пса и его хозяина, но это были единокровные братья. В чёрном псе Тиберт с момента их появления узнал Фенрира-волка. Потому что именно таким: безмолвным и размером с собаку, Берт увидел его впервые в тронном зале Одина. Так что в каком-то смысле Фенрир впал в детство, хотя несомненно помнил свою прошлую жизнь. И теперь Фенни нравилось грызть подобранную с земли палку и драться за неё, но уже не с Тибертом, а с Норманом.

В своих раздумиях Берт не заметил, как далеко они ушли от дома Флориана. Этот район был ему не знаком. Небо потемнело, начинал накрапывать дождь. Берт разозлился, что позволил завести себя так далеко. Но Норман не выглядел как злодей, задумавший коварное внезапное нападение. Норм всегда был честен с собой и окружающими, это Вальтер был хитрецом. Нормана Тиберт знал хорошо, чтобы судить, не зря столько лет они встречались на тренировочном поле каждый день.

Тиберт огляделся. Они шли мимо забора из сетки Рабица, за которым находилось заброшенное здание, судя по вывеске — некогда частная школа. Окна были выбиты, стены изрисованы граффити. А дождь тем временем из мороси превратился в настоящий ливень.

— Сюда, старик, — позвал Норман, показывая прореху в сетке.

Норм пропустил вперёд себя Фенни и, не дожидаясь Берта, сам пролез в дыру. Пёс и Норман побежали к зданию. Выругавшись про себя, Тиберт отогнул сетку, с трудом протиснулся в дырку, едва не оставив на сетке свою бороду, и пошёл за ними.

Спрятаться в старой школе было весьма разумно. Да, здесь было неуютно и пусто, но хотя бы сухо. А снаружи началась настоящая гроза и стена дождя полностью отделила их от окружающей реальности. Пока Берт добрался до здания, успел основательно промокнуть

— Что-то Тор разбушевался, — протянул Тиберт, смотря сквозь битое окно.

— Даже не упоминай при мне его имя, — раздражённо бросил Норман, осматривая лестницу на второй этаж. Она была крепкая, только деревянные перила кто-то выломал.

— Стой, куда ты пошёл? — крикнул Берт вслед Норму, который начал подниматься по лестнице, увлекая за собой Фенни.

— Может найду где передохнуть, — ответил Норман не останавливаясь. — Целый день с тобой по городу мотаюсь. А гроза ещё не скоро кончится.

Снова посмотрев на небо, Тиберт решил, что в словах мальчишки есть резон и пошёл за ним. На втором этаже не обнаружилось ни предметов мебели, ни палаток бездомных. Норман присел на невысокий деревянный помост, который, вероятно, когда-то служил сценой. Фенни запрыгнул наверх и улёгся подле брата-хозяина. Тиберт снял с себя пальто и остался в одной футболке. Было холодно, но в мокрой одежде ещё холоднее.

— Интересно, почему он так изменился? — невзначай спросил Тиберт.

— Кусок цепи Глейпнир на его шее и переход между мирами сделали его таким, — просто ответил Норман. — Мы же тоже уменьшились. И магия здесь слабее.

— А как же ты живёшь здесь, раз магия слабеет? — Берт всё же задал мучавший его вопрос.

— Я живу с трудом, — сквозь зубы процедил Норм. — И то, только потому, что Хельга потратила много сил на моё воскрешение.

— Сочувствую, хоть и знаю, что тебе это не нужно, — бросил Тиберт.

— Знаешь, о чём я всегда мечтал? — внезапно спросил Норман, хитро поглядывая на рыжеволосого великана. — Победить в честной справедливой борьбе и лишить жизни на глазах всех богов. От имени всех детей Локи я хотел отомстить за Фенрира.

— Обычно ученики всегда хотят превзойти своего учителя, но не у всех это выходит, — отозвался Берт. — Я знал, что ты меня ненавидишь, но не думал, что придётся обнажать оружие, чтобы усмирить тебя.

Тиберт скинул со спины сумку и достал из неё два небольших топорика из эбеновой стали.

— Я так и думал, — хмыкнул Норман, и на его лице появилась улыбка удовлетворения. — Ты подготовился.

— Ты ходишь с мечом, я тоже прихватил своих дружков, — ответил Берт, подбросив один из топориков бионическим протезом и ловко его поймав. — Для самозащиты.