Дети Луны

На это Гарри лишь пожал плечами, фактически уверенный в том, что знание ничего бы не изменило. Грейбек просто не впустил бы Ремуса в их дом. Лучше было перевести тему, поэтому мальчик спросил:

— Вы хотели меня потренировать, как справляться с боггартом?

— Не думаю, что у тебя возникнут проблемы с заклятьем Риддикулус. Но есть другое, которое может тебе пригодиться.

— Какое? — заинтересованно спросил Поттер.

— Я видел, насколько ошеломляюще на тебя могут действовать Дементоры. Но есть способ отогнать их. Он не из легких, зато действенный. Ты когда-нибудь слышал о Патронусах?

— Это что-то из высшей магии?

— Верно. Но ты сильный волшебник, и велика вероятность, что сможешь справиться. Он вызывается заклинанием Экспекто Патронум. Патронус — это проекция самых положительных чувств мага, его счастливых воспоминаний, в своей высшей форме принимающая вид какого-либо животного. Главное оружие против Дементоров заключается в том, что данная проекция не может испытывать отчаянья.

— Здорово!

— Тогда давай отработаем движение палочки, а потом и самое заклинание.

Гарри тренировался битый час, прежде чем из его палочки появился сноп серебристых лучей.

— Отлично! — тотчас воскликнул Люпин. — А теперь попробуй сильнее сконцентрироваться на счастливом воспоминании, чтобы Патронус приобрел телесную форму.

Пара неудачных попыток, потом мальчик понял принцип, теперь серебристые лучи стали стремительно обретать форму. И вот по кабинету гордо вышагивал огромный матерый волк. Кажется, Ремус аж присел при виде него. Что поделать, если самым счастливым воспоминанием для Гарри стал именно Грейбек в звериной форме, забравший его с собой.

— Оч-чень хорошо, — заикаясь, проговорил Люпин, когда Патронус рассеялся.

— Это такое удивительное ощущение! — восторженно заявил Поттер.

— Совершенно верно. А какое воспоминание ты использовал для катализатора?

— То, когда встретился с приемной семьей, — не сомневаясь ответил Гарри.

— Вот как… — мальчик почуял нотки разочарования в голосе взрослого. — Ты не думал о своих настоящих родителях?

— Мне сложно о них думать, так как я совсем ничего не помню. Только рассказы других, и иногда мне снится сон, как кричит рыжеволосая женщина, — Гарри не стал уточнять, что это видение перестало быть кошмаром тогда, когда он стал оборотнем. Его волк вставал на защиту человеческой сути, загораживая собой крошечного ребенка.

— Это твоя мать.

— Сейчас я это знаю, — кивнул Поттер. — Но, согласитесь, это не очень похоже на счастливое воспоминание.

— Боюсь, ты прав, — вздохнул Ремус. — И, похоже, ты действительно счастлив в своем новом состоянии.

— Разве это плохо? — удивился Гарри.

— Нет, просто неожиданно. Я так хотел, чтобы у тебя было все хорошо, а тут такая новость! Мое проклятье не должно было пасть на сына Джеймса. Мало тебе прочих испытаний, так еще и это… Профессор Снейп и для тебя варит волчье противоядие?

— Он мой опекун в школе, — уклончиво ответил мальчик, не собираясь признаваться, что никакого зелья в полнолуние не принимает.

— Да-да, я слышал. Гарри, если он будет делать что-то, что покажется тебе странным, или предлагать что-то… необычное, то ты всегда можешь прийти и рассказать мне!

Поттер уже совсем не понимал, куда клонит Люпин. Зачем ему идти с какими-то проблемами к этому оборотню, который всячески старается стараться хорошим и любящим дядюшкой, когда у него есть куда более надежный отец, волки стаи, сам Северус, да и Люциус, в конце концов! И все-таки мальчик решил не спорить, а просто кивнул.

Вскоре они распрощались, поскольку до отбоя оставалось не так уж много. И Гарри сразу же направился в подземелья к зельевару, чтобы заверить его, что с ним ничего страшного не случилось. Ну, и выпить чаю с опекуном.

Обладая бешеным метаболизмом оборотня, помноженным на растущий организм подростка, Поттер почти всегда ощущал голод, а Снейп всегда заботливо угощал его не только чаем, но и сэндвичами. Вообще он заботился о подопечном гораздо больше, чем старался показать. Кажется, взаимная привязанность только росла.

Вот и сегодня Северус в первую очередь устроил мальчика поудобнее на его любимом диване с чашкой в руках и тарелкой на коленях, и только потом приступил к расспросам. Конечно, Гарри рассказал ему все.

— Вижу, Люпин все тот же, — фыркнул зельевар под конец.

— Такое ощущение, что он совсем не знает, что значит стая, — проговорил мальчик, доедая второй сэндвич.

— Ты недалек от истины. Он всегда ненавидел свою вторую суть и пытался с ней справиться, а в стае, наверное, и дня не провел.

— Ремус видит спасение всех нас в волчьем противоядии, он и меня расспрашивал, принимаю ли я его. Но это же гадость! И предательство зверя!

— Ты сам говорил, что Люпин отвернулся от своего волка давным-давно. Таких как он, к счастью, по всей Англии единицы, но, к сожалению, именно на них ориентировалось министерство магии и Визенгамот, принимая положение о регистрации и контроле вервольфов.

— Его продвигал Дамблдор?