Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.

— Простите меня, — извиняющимся голосом сказал он. — Я просто хотел удивить вас.

— Все в порядке. Давайте спустимся вниз и выпьем. И ты сможешь рассказать нам обо всем.

— Хорошо. Пошли, Бальдур. — Пес поднялся и пошел за хозяином. Походка была у него очень странная — он двигался не как собака, а как иноходец.

Уолдо довольно долго пробыл у Гримса. Он набирался сил, учился новым для него рефлексам и наращивал мышцы. Его ничто не сдерживало — миастения исчезла. Все, в чем он нуждался, — это чтобы ему показали, как правильно действовать.

Гримс почти сразу же простил ему чрезмерно жестокую и показушную выходку, понимая его желание продемонстрировать невероятное исцеление. Однако твердо настоял на том, чтобы, пока Уолдо полностью не приспособится к новым условиям, он не выходил один. Для Уолдо даже простейшее могло стать настоящим бедствием. Например, лестницы. Он мог ходить по ровному полу, однако спускаться по ступенькам ему пришлось учиться. Подниматься было нетрудно.

Как-то раз пришел Стивенс и застал Уолдо одного в гостиной. Тот слушал какое-то сообщение по стереоканалу.

— Здравствуйте, мистер Джонс.

— О, хэлло, доктор Стивенс! — Уолдо поспешно наклонился, надел туфли и застегнул их. — Дядюшка Гус говорит, что я должен носить их все время, — объяснил он. — Все так делают. Но вы застали меня врасплох.

— О, неважно. Совершенно необязательно носить их в доме. А где док?

— Уехал на целый день… А что, правда, не нужно? Мне кажется, мои сиделки всегда их носили.

— Да, все носят, но закона, который бы заставлял вас это делать, нет.

— Тогда я буду их носить, тем более, мне это не нравится. Я их ощущаю как что-то мертвое, ну, например, как пару отключенных уолдо. Но я хочу научиться.

— Научиться носить их?

— Научиться поступать, как люди. Это действительно сложно, — серьезно сказал Уолдо.

Вдруг на Стивенса снизошло какое-то откровение. Он почувствовал прилив симпатии к этому человеку, которому не на кого было опереться, у которого не было друзей. Все для него должно быть странным и непривычным. Он захотел объясниться с Уолдо.

— Вы сейчас действительно сильны?

— Я становлюсь сильнее с каждым днем, — счастливо улыбнулся Уолдо. — Я выжал сегодня утром на динамометре девяносто килограммов. И смотрите, сколько жира я сбросил.

— Да, вы, похоже, в норме, в полном порядке. И вот ведь странное дело. С самого первого раза, когда я вас увидел, я молил небеса, чтобы вы были таким же сильным, как любой обычный человек.

— Правда? Почему?

— Ну… Думаю, вы согласитесь, что вы вели себя со мной отвратительно и не единожды. Вы все время меня раздражали. Я хотел, чтобы вы были сильным, тогда я смог бы вас хорошенько отлупить.

Уолдо ходил взад-вперед, привыкая к туфлям. Он остановился и взглянул в лицо Стивенсу.

— Вы хотели со мной подраться, да? — Он выглядел очень удивленным.

— Именно. Вы так разговаривали со мной, что ни один мужчина этого не стерпел бы. Если бы вы не были инвалидом, я бы вас отделал как следует, и не однажды.

— Кажется, я вас понимаю, — медленно сказал Уолдо, как будто обдумывая новую идею. — Ну, хорошо…

На последнем слове он развернулся и нанес Стивенсу удар сбоку, вложив в него недюжинную силу. Стивенс абсолютно этого не ожидал, и удар застал его врасплох. Он без сознания свалился на пол.

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что сидит в кресле, а Уолдо изо всех сил его трясет.

— Разве что-то не так? — настойчиво спрашивал Уолдо.

— Чем вы меня ударили?

— Рукой. Что-то не так? Вы же этого хотели?

— Я… Я хотел? — у него перед глазами все еще плыли радужные круги, однако ситуация стала его забавлять.

— Послушайте, вы что, считаете, что так начинают драку?

— А что, нельзя?

Стивенс попытался объяснить ему этикет современного американского кулачного боя. Уолдо был совершенно озадачен, но в конце концов согласно кивнул.

— Понял. Вы должны предупредить другого человека. Понятно. Хорошо. Вставайте и начнем.

— Тихо! Тихо! Минуточку. Вы так и не дали мне возможности досказать то, что я хотел. Я испытывал к вам жалость. А теперь — нет. Вот что я пытался вам объяснить. Вы были совершенно отвратительны. Однако другим вы и не могли быть.

— Я совсем не хочу быть злым, — серьезно ответил Уолдо.

— Я знаю, и вы теперь не такой. Вы мне теперь нравитесь. Теперь, когда вы сильный, вы мне нравитесь.

— Правда?

— Да. Но, пожалуйста, не избирайте меня больше мишенью для своих ударов.

— Не буду. Но я не совсем понял. А знаете, доктор Стивенс…

— Зовите меня Джим.

— Джим. Очень трудно бывает понять, чего люди от тебя ждут. Это не укладывается ни в какие рамки. Например, отрыжка. Я не знал, что нельзя отрыгивать, когда в помещении находятся другие люди. А иногда мне это просто необходимо… А дядюшка Гус говорит — нет!