Дети миллиардера. Требуется бабушка!

После такого я не стал спешить. Смерил взглядом бабку. Только потом вошел.

– Я его всего лишь пальчиком потрогала. – Аделаида Генриховна с самым невинным видом сдула невидимую пыль с указательного пальца и пожала сухонькими плечами. – Даже синячка не останется. А что он обмочился немного… – Она взглядом указала на желтоватую лужу под столом. – Так это от сидячей работы. Недержание. Словесное, кстати, тоже. Так что вы бы, милки, записывали быстренько. И благодарили бабушку.

* * *

После общения с бабкой юриста было не заткнуть. Он сдал начальника юротдела, который домогался свою помощницу. Сдал одного из охранников Белова, который закрывал глаза на мелкие хищения в офисе. Сдал самого себя.

Сергей только и успевал записывать фамилии, адреса и суммы вознаграждений. А потом передавать все в отдел, чтобы парни проверяли информацию.

К вечеру охрана стояла на ушах. Юриста сводили-таки в душ и выдали чистую одежду. А у нас с Беловым появились новые вопросы: «Как теперь со всем этим жить?» и «За что хвататься в первую очередь?»

По-хорошему, решения стоило отложить до завтра, а сейчас поехать домой. Детям давно пора было ужинать и готовиться ко сну. Но то одно срочное дело, то другое постоянно задерживали. А дети вообще никуда не рвались.

Счастливые от того, что снова увидели бабушку, Кондратий и Даша чуть не разнесли приемную. Как папуасы вокруг ритуального костра, они прыгали вокруг Аделаиды Генриховны. Требовали, чтобы я больше не отпускал ее никуда. И наотрез отказались ехать домой.

Алине, моей секретарше, вместе с Варей пришлось организовывать им ужин прямо в кабинете. И там же застилать диван для ночевки.

Это была не самая лучшая идея. Почетное звание «Отец года» все дальше уплывало из моих рук. Однако в сложившейся ситуации временно было не до подвигов.

– Парни проверяют последние показания. – Уставший Белов рухнул на диван в коридоре.

Там же, наслаждаясь покоем, сидели мы с Варей и Генриховна.

Няня оказалась под стать детям и никуда не уехала. Зевала сейчас, прижавшись к моему боку. Сладкая, беззащитная. Вымотанная за день не меньше остальных.

Так и хотелось усадить ее к себе на колени и заставить положить голову на плечо. Ума не приложу, откуда взялось это желание. Ничего общего с физиологией. Но, чтобы в очередной раз не испугать девчонку своим порывом, приходилось сдерживаться.

Что касалось Генриховны… с бабкой после подвига с юристом все стало на порядок сложней. Ее до сих пор ждали в доме престарелых. Племянники трижды звонили Белову, чтобы уточнить, когда «дорогая родственница вернется в учреждение». Однако и сам Сергей, и моя вдруг проснувшаяся совесть были против.

Белов о мотивах не рассказывал. Только изучающе смотрел на бабку. Будто что-то прикидывал. А я просто не мог. И из-за нее, и из-за детей.

– Войтенков обещал напрячь бывших коллег из УГРО, – продолжил начбез. – Скоро у нас будут данные на заказчика. Вся подноготная.

– Отлично. Жду. – Оглянувшись на собравшуюся в коридоре компанию, я сонно зевнул. – Пусть твои сразу несут отчет сюда.

– Я им так и сказал. – Белов потер лицо руками и жестом показал моей секретарше, чтобы сделала кофе.

Не помню, какая у него была чашка за день. Свои я перестал считать после пятой. Но Алина, временно сменившая специальность с секретаря на бариста, даже не возмутилась.

– Варвара, вам тоже? – словно у боевой соратницы с усталой улыбкой спросила она.

Варя в ответ кивнула.

– А бабушке? – Алина, похоже, решила выслужиться перед всеми, кто защищал ее от детей.

– Бабушке чай! Черный! С бергамотом! – вмешался Белов.

– Как и Константину Сергеевичу? – Секретарша захлопала ресницами.

– Константину Сергеевичу не нужно, – ответил я за самого себя. – Кажется, чая я уже напился до конца дней. Мне кофе!

Ничего не понимающая Алина снова замахала ресницами, но все же бросилась выполнять заказ.

Лишь когда она скрылась за дверью небольшой офисной кухни, я решал обсудить насущное.

– Допустим, кому попали документы, мы скоро узнаем. Что теперь делать с юристом? – Я повернулся к Генриховне: – Не хватало, чтобы нас обвинили в пытках.

– Предлагаю юриста вообще никуда не сдавать, – первым ответил Белов. – Я его перевербовал. Теперь на нас работать будет. Заодно за коллегами присмотрит.

– Удобно! – Спорить было сложно. – Ну а если ему что-то не понравится, мы не получим потом обвинение? – Паранойя все же не давала мне покоя.

– А он не докажет, – уверенно заявила Генриховна. – Ну, мало ли, падала старушка, уцепилась случайно за запястье. А там болевая точка. Кто ж знал? – Она равнодушно пожала плечами.

– И часто вы… падаете?

Резко захотелось спрятать руки подальше. И Варины заодно под мышку к себе засунуть.

– Случалось… – Бабка тяжело вздохнула. – Петенька, муж мой покойный, такого тоже не любил. Он был за честность. Настоящий спортсмен. Но жизнь… Она не черно-белая.

– Муж был биатлонистом, так? – неожиданно показал свою осведомленность Белов.