Дети миллиардера. Требуется бабушка!

– Лучшим! Я ему, бывало, ружье пристреляю, ну чтобы никаких потом осечек. Месяц перед Олимпиадой рядом покатаюсь, и он с медалью домой возвращался. Золото, серебро… Столько их было, что бронзу мы уже и не считали. – На бабку будто ностальгия напала. Даже морщины на лбу разгладились.

– А вы тоже были в сборной? – оживилась сонная Варя.

Вырвалась у меня из-под руки. Да так быстро, что не успел остановить.

– Ой, не! Бог уберег. – Бабка отмахнулась. – Да и кто бы меня туда взял? Ни спортивной школы за спиной. Ни этих… как их там? Разрядов!

– Выездные спортсмены тогда женились либо на коллегах из сборной. Либо на надзирателях из КГБ. – Белов даже не глянул на бабку. Ему словно все было понятно заранее.

– Так вы?.. – Варя не договорила.

Нежные уши вспыхнули красным цветом, и няня сама нырнула ко мне под мышку.

– Отсюда все ваши криминальные таланты? – Теперь, наконец, стало ясно, с кем эти два дня я жил под одной крышей.

– У красивой одинокой девушки в те времена было не так много способов пробиться наверх. – Генриховна насмешливо посмотрела на Белова. – Или на завод, в любовницы к начальнику. Или в разведку.

– На заводе спокойнее. Да и обиженная жена стрелять не станет, – хмыкнул начбез.

– Спокойнее, – кивнула бабка. – Только характер у меня был не сахар. Внешность, как у модели. Не нашей, западной. А характер… – Отвернувшись, она тихо сплюнула. – Так что, как и у Петеньки, выбора особого не было.

Глава 10. И бабушка превращается…

Костя

К появлению Войтенкова я был заправлен кофе по самые брови и готов работать хоть всю ночь. Белов с виду тоже выглядел бодрым. Не так, как бабка. Ту, казалось, ничего не брало. Она даже не зевнула ни разу. Но на бумагах Сергей фокусировался нормально. А еще ему хватало ума не будить Варю.

Няня уснула почти сразу после откровений Генриховны. Первое время Варя еще пыталась держаться. То кренилась ко мне как Пизанская башня. То, опомнившись, выпрямлялась. Однако грустный рассказ о Петеньке, который завоевал кучу медалей и квартиру в центре Питера, лишил Варю последних моральных сил.

Хрупкое тельце обмякло возле моего бока. Дыхание выровнялось. И Белову пришлось уступить свой гостевой диванчик моей спящей красавице.

– Бабуль, может вам тоже кемарнуть? – ютясь с краю, предложил начбез.

– Ага. Закроешь с вами глаза! – хмыкнула Генриховна. – А потом очнешься в доме престарелых. Нет, я лучше посижу. Отосплюсь на том свете.

– С вашим боевым опытом неужели сложно было сбежать из дома престарелых? – Сергей сощурился.

Он будто уже что-то прикинул, но пока выжидал.

– А ты скатайся в эту глушь. И попробуй назад без машины добраться. – На удивление, бабуля говорила без злости. Скорее с грустью. – Еще лет десять назад я бы смогла. А сейчас такой марш-бросок по пересеченной местности, боюсь, не осилю. Нервы, чтоб их, все здоровье подорвали.

– Если я не путаю, там километров семьдесят до ближайшего населенного пункта. – Отложив на миг бумаги, Белов задумался.

– А еще охрана, камеры и собаки, – дополнила Генриховна. – Не в каждой тюрьме так охраняют.

Она обмахнулась сухонькой ладонью, а я нервно сглотнул, вообразив себя, семидесятилетним, которому предстоит пробежка в семьдесят километров.

– Да, по описанию настоящий режимный объект, – согласился Сергей. – Без сервиса, без связи, без драгоценных племянников. И без шанса выгнать их из квартиры.

Если бы не знал Белова, решил бы, что он измывается над старушкой, мстит за косяки в охране. Но за несколько лет совместной работы мстительности я за Сергеем не наблюдал. Скорее наоборот. Просчеты делали его умнее. Там, где другие спускали злость на подчиненных, он быстро перестраивал свою работу и превращал ошибку в преимущество.

В какое преимущество можно было превратить нашу Генриховну, я пока и представить не мог. Только разговоры о доме престарелых явно были подготовкой к чему-то важному.

Наблюдая за сладко спящей Варей, разгадывать эту головоломку оказалось не так-то просто. Внутренний голос эгоистично искушал оставить этих двоих меряться силами хоть до рассвета. А самому прилечь рядом с няней.

Тело всеми запчастями было за. Но, когда Войтенков принес последнюю пачку с распечатками, вся сонливость мгновенно улетучилась.

– Все-таки он? – Я без особой радости прочел фамилию в начале страницы: «Магницкий Эдуард Игнатьевич».

Это был последний человек, которого я мог заподозрить в шпионаже. Магницкий был слишком стар для моего бизнеса и слишком богат, чтобы заниматься воровством. Пусть и технологий.

– Все ниточки привели к нему, – подтвердил Белов.

– Олигарх из девяностых. Вдовец. Игрок и социофоб, предпочитающий жить закрытой жизнью на небольшом частном острове, – зачитал я вслух некоторые из характеристик своего конкурента.

– На Мальдивах, – уточнил Сергей.

– И как мы его достанем? На острове! Как узнаем, зачем ему наш проект?

Теперь стало не до шуток.

– У меня только один вариант. – Белов отложил документы и уставился на Генриховну. – Удаленно достать его нельзя. Выманить тоже. Остается лишь внедриться.