Дети мира

Он подошел и сел шагах в пяти от нас. Все обернулись к нему, и я поспешила объяснить, что это Кифа Кейзана, что у него нет дома и нет ни отца ни матери.

— А из какой чашки он будет пить? — зашептала Нора.

— Из Джульеттиной, конечно, — ответила Мэри, глянув на его лохмотья.

Джульетта была наша кошка.

— Джульеттина… Это кошкина чашка, — возразила моя мать, ничуть не заботясь, чтобы сказать потише. — Нора, поди принеси одну из чашек для гостей.

— Чашку для гостей! — присоединилась к общему хору я тоже.

В эту минуту явился мой маленький братишка — Эмануил. Мы все совершенно забыли о нем.

— Это что еще за оборванец тут расселся? А ну марш отсюда, пока я тебя не трахнул камнем по башке, — проговорил он, как ему казалось, шутливо.

Все в гневе повернулись к нему, но, прежде чем мы успели сказать хоть слово, Кифа Кейзана вскочил на ноги и кинулся в высокие заросли травы, которая росла прямо за нашей кухней. Мои маленькие сестренки побежали за ним, крича ему вслед чтобы он вернулся и выпил вначале чаю. Крики «Кифа!.. Кифа!..» долго разносились среди высохшего бананового сада, над пустыми полянками, по склонам долины внизу.

— И у него нет дома и нет ни отца, ни матери, — повторил кто-то, когда наши крики постепенно замерли.

ФИНЛЯНДИЯ

ФИНЛЯНДИЯ.

Государство (республика) в Северной Европе.

Территория — 337 тыс. кв. км.

Население — 4664 тыс. жителей.

Столица — Хельсинки (520 тыс. жит.).

Крупнейшие города: Тампере, Турку, Лахти, Оулу.

Ю. Пайле Я ЗНАЮ, С КЕМ ДРУЖИТЬ

Перевела с финского В. Матвеева.

Рис. В. Чапли.

илли старше меня на целых два года, но в тот день мы всю последнюю перемену вместе ходили по школьному двору. Вилли сказал, что я точь-в-точь Малютка Джимми, гангстер из последнего фильма. Все мальчишки из нашего класса видели, как Вилли подвел меня к своим друзьям и познакомил с каждым.

Мы поговорили немножко; я не оглядывался, но знал наверняка: в это время мои одноклассники смотрели в нашу сторону.

В класс я шел не спеша, держа, как Вилли, руки в карманах, и чуть было не опоздал к приходу учителя, потому что мне было дальше на полкоридора.

Никто не проронил ни слова, но я уже знал, что класс относится ко мне не так, как вчера или даже сегодня утром. Еще бы! Сам Вилли Лахтинен, командир отряда скаутов, ходит со мной в обнимку.

Только Саппо, мой сосед по парте, отодвинулся от меня и царапал что-то на пенале; вид у него был независимый, словно он хотел сказать: «Можешь знаться с кем угодно, не заплачу».

Ну и пусть. Через три дня начнутся каникулы, и Вилли возьмется за меня. Он так сказал. А Вилли такой человек: сказал — значит, всё. Он обещал сделать из меня скаута. Мы будем путешествовать по лесной чащобе и ходить под парусом. У Вилли есть своя яхта и двустволка, самая настоящая. Он обещал научить меня стрелять из нее.

Посмотрим, что скажет Саппо, когда увидит меня в черной гимнастерке и шортах, с ножом на ремне. Уж я-то знаю, как он завидует мальчишкам в скаутской форме!

Посмотрим, что скажут тогда наши мальчишки. Это теперь они от меня отворачиваются, когда встречают, а тогда мы еще увидим…

Вечером Вилли зашел за мной, чтобы вместе идти к площади Пяти углов. Неподалеку от нее во дворе, между двумя глухими кирпичными стенами, было место сбора скаутов. Хорошие ребята — скауты, дружные и смелые. Они ловко дерутся и всегда знают, чего хотят… А в праздники делают друг дружке подарки: ты мне — фонарь, я тебе — нож или авторучку. Я уже решил, что подарю Вилли нож. Но он велел подарить фонарь. Фонарь стоит дороже, но я добуду денег. А как же? Ведь мы друзья.

Мы играли в гангстеров из фильма «Три выстрела во мраке». Я был Малюткой Джимми. Этот самый малютка, одиннадцатилетний мальчишка, мой ровесник, был предводителем самой могущественной и жестокой бандитской шайки. Прикинувшись интеллигентом и ласковым мальчиком, он проникал в богатые дома, добивался расположения, а потом на глазах у остолбеневших от ужаса хозяев отдавал взрослым громилам свои страшные приказания.

Мне не хочется быть Малюткой. Этот злой мальчишка не похож ни на кого из моих знакомых. У меня не получаются его быстрые, резкие движения и повелительный тон. Это, наверно, еще и оттого, что я мало знаю приятелей Вилли и они все старше меня. Но Вилли покрикивает:

— Эй, Урхо, ты должен опуститься на колени перед Малюткой! Ну, чего стоишь? Падай на колени и плачь!..

— Гангстеры! Когда Малютка входит в бар, вы все встаете. Понятно?

И мне:

— Молодчина, Наппо! Так их, Малютка! Теперь ты стреляешь в брюхо полицейскому и выпрыгиваешь в окно…

Мы играли долго-долго. Уже в сумерках меня наскоро сожгли на электрическом стуле, и я со всех ног помчался домой.