Дети Мира

Он медленно покачал головой, словно не уверенный, что она на месте. Я снова поднесла к нему ладони, наливая до краёв этим странным сиянием, которого он, как я понимала, не мог видеть. Жёлтым, а ещё зелёным. Щёки да Лигарры чуть порозовели. Теперь он был в безопасности. Я поняла это в один миг — и сразу закрыла поток.

— Ты не ушла с ними.

Его голос был хриплым и тихим.

Он не спрашивал. Он был шокирован. А я поняла, что он оставался в сознании, когда я чуть не дралась с поисковой бригадой.

Я помогла ему сесть и пожала плечами.

— Раз ты слышал, ты знаешь, почему.

По телу да Лигарры пробежала дрожь. Подобравшись, он уткнулся носом в колени и часто, отрывисто дышал. Я испугалась, в порядке ли он, но потом поняла, что с ним происходило. Как же это было в его глазах — наверное, ещё хуже, чем в моих. От казни и пыток его спасла женщина-бриз, вылечила каким-то неведомым (могу допустить, что неведомым) способом, притом отказалась от своего народа. Он отлично понимал, что назад мне дороги не было — и теперь он почти обезумел от неясности своего душевного состояния. Да Лигарру раздирали такие сильные и противоречивые чувства, что даже смотреть на него было страшно.

— Почему..? Как же ты теперь..?! Зачем ты..? — тихо прошептал он, — Ты разве не понимаешь…

— Мне надоело, что меня используют, — ворчливо произнесла я, отстраняясь от подступающего страха.

— Но ты… но я же..! — ему не хватало дыхания. В сцене крушения риннолёта, ситуации куда менее предсказуемой и более жуткой, из нас двоих именно он не впал в истерику. Что ж, пришла моя очередь держать лопнувшую плотину…

— Карун. Не гони Тень знает что. Давай устраиваться на ночь, пока не стемнело. Одеяло твоё — я удержу температуру сама. Оно с подогревом, так что не замёрзнешь.

Он сморгнул и кивнул. Плохо человеку. Мне казалось, что Карун с трудом понимал, что я ему говорю. Его огромных душевных сил хватало для удержания рамок, но внутри его всё тряслось. Буря переполнявших эмоций окатывала его дрожью. При том, что на самом деле всё было ещё сложнее, но про это не стоило даже думать… Не в такой ситуации, как наша.

Вздохнув, Карун завернулся в одеяло и тихо лёг на камень.

На пещерку опустилась ночь. Я уселась в угол, положила на колени сумку и задремала.

Я проснулась от нестерпимого холода, глубокой ночью, цокая зубами… Я пережила секундное недоумение, а потом поняла, что допустила чудовищную ошибку! Взрослый бриз, прошедший полное обучение, никогда бы её не сделал! Голодная, уставшая, перелившая в да Лигарру все силы, я не могла поддерживать температуру тела слишком долго… Я «покрутила» внутренний «тумблер» так и эдак, но тепло не пошло. Неоткуда. До меня начало доходить, что дела плохи. Поёживаясь, я сжалась в комок и хлюпнула носом.

Нет сил — значит, наутро я не смогу даже лететь — а мне это и так пока плохо удаётся! Вот же Тень проклятая! Но признать, что отец был прав, мне не позволяла гордость. Я дура, спору нет, но я выживу.

Да Лигарра появился рядом так тихо, что я испугалась. Когда было нужно, он передвигался совершенно бесшумно.

— Ты стучишь зубами, как костями гремишь. Спать невозможно, — проворчал он, накрывая меня одеялом, — Давай. Так всё же теплее. Давай же, ну… простудишься.

Секунду поколебавшись, я позволила ему обнять себя за плечи. Хотя я тащила его на себе несколько часов, но прижимать к себе больного человека — это вовсе не то же самое, что сидеть рядом со вполне живым мужчиной. Аллонга не касаются друг друга. Вы поймите меня правильно — я вовсе не была ритуально чистой недотрогой, хотя сейчас это вызывало у меня только смущение. Лежал на моей душе серьёзный грешок — ещё со школьных, с «Раньяты», времён — но я тогда была уверена, что мы с моим парнем поженимся и никто ничего не заметит. Отец, наверное, прибил бы меня тогда, узнай он про мои «подвиги». Числился за мной и набор боевых «трофеев» — кавалеров, не вынесших моего характера — однако, естественно, со многими из них приходилось обниматься и даже целоваться. Но я продолжала считать, что дистанция — это всё. Что бы там ни было. И то сказать, все эти целования и касания так и остались для меня достаточно неинтересными — я не видела смысла в том, чтобы тратить на них время, да ещё и выходить ради этого замуж…

Холодно. Боги, как же холодно. Я дрожала, но только отчасти — от того, что замёрзла. Куда больше меня беспокоило наше отчаянное положение. Я влипла. А ему теперь как быть?.. если мы вернёмся в Низины — куда ему со мной деваться?! Сдавать на опыты? Мамочки, как же мне быть?! Мне нельзя ни назад в Адди, ни обратно в Мир!!!

Приличия — да какая уже была разница… Снова потянув носом, я всё-таки прильнула щекой к его тёплому телу, к груди и боку. Почему-то, хотя мы уже который день таскались по Горам, он всё равно пах кофе и табаком. Я услышала стук его сердца под ухом и звенящую тишину снаружи, и внезапно моим собственным плотинам пришёл конец.

Я разрыдалась.

— Санда… — пробормотал да Лигарра в растерянности. Ну нет на свете мужчины, знающего, что делать с плачущей особью женского пола!