Дети Мира

День тёк обычно, но мне было по-прежнему не по себе. Не выдержав, я поманила пальчиком вездесущую Раник и начала расспрашивать. Однако даже Раник оказалась не в курсе событий. Я хмыкнула. Если да Лигарре действительно нужна рыбная ловля, он организует утечку информации, как пить дать. Только ажиотаж нагнетёт — и устроит.

Я ошиблась. Прошло много дней, но никаких слухов относительно да Ринна в «Масийя Рунтай» не появилось. Не замечала я и признаков розыскных мероприятий… И когда нашего физика перевели в третью галерею общего профиля (реабилитацию), вышло, что вся эта история как-то позабылась под спудом новых проблем и текущих вопросов, неизбежных в жизни любой больницы — а уж тем более нашей — с таким-то сложным контингентом и борьбой за репутацию! Даже медицинские сестры перестали глядеть на да Ринна по-особому. Опять стало не до того. Да и мне, признаться, тоже перестало казаться, что у этой истории есть второе дно. Гений со сложным характером, бронхиальной астмой и гастритом сбежал из больницы, побродил где-то, одержимый своими гениальными мыслями — ни мало при том не беспокоясь о гоняющих машинах, падающих балконах и прочих житейских глупостях… В свою очередь, КСН, где о безопасности гения думали куда сильнее, закономерно поднял шум. Однако ничего подозрительного в путешествии не нашли. Уж всяко, думала я, если физик вспомнил, кто он такой, то не моё же дело знать его воспоминания (да ещё сличать их с прежними)!.. Но, по крайней мере, господин да Лигарра и его коллеги больше не появлялись в стенах «Масийя Рунтай». Наступил последний месяц лета.

Глава третья

В первых числах Месяца Раздумий я была озадачена двуми проблемами. Во-первых, необычным притоком гостей в подотчётную мне галерею. Я сильно подозревала, что политическая обстановка и споры насчет «холодной войны», нравственности и прочая (тянувшиеся целое лето и хорошо освещённые в газетах), лишили равновесия всех этих достойных людей; а потому настоящей причиной госпитализации было желание провести жаркий Месяц Раздумий в тишине знаменитого парка «Масийя Рунтай» и в её не менее комфортабельных Кабинетах Мудрости. Во-вторых, господин да Растан, почему-то уверенный, что именно первая галерея общего профиля — скопище малозагруженных бездельников (в какой-то мере он, конечно, был прав, так как по большей части сюда ложились просто отдохнуть — зато какие люди!) — так вот, он нагрузил меня вопросами отбора и обучения нового персонала. Юные хупара, едва закончившие элитную медицинскую Темную Школу «АхАо» (мы сотрудничали только с ней) и показавшие себя наилучшим образом, должны были быть снова тестированы; затем я допускала группу из трех-пяти человек к работе под руководством младших врачей. Сколько человек из них в итоге поступали на службу в клинику — зависело от очень многих причин. Старание, обучаемость, вежливость (многие черезчур разумные хупара теряли это природное качество), личные успехи, а также отношения со старыми кадрами, в том числе старшими врачами клиники — всё имело значение.

Я отложила свою природную лень, отказалась от походов в «Грот» и от поездки к родным, и была вынуждена строго распланировать каждый день и каждый час. На самом деле я была так загружена работой, что мало обращала внимания даже на имена гостей.

Первые же выходные Месяца Раздумий я встретила в постели — у меня было стойкое желание не вставать двое суток и всё это время посвятить сну. Желание в целом предосудительное, да и честное слово увидеться, данное Мару полторы недели назад, жгло мне душу. (За это время Мар не раз звонил, однако быстро понял, что толку от меня немного…)

Итак моя совесть вяло бранилась с усталостью, а я дремала. Мне было интересно, кто победит, но болела я за сон.

Позвонил телефон. Мар? Угрызения совести таки взяли верх — я со стоном свалилась с кровати (это был востину редкий случай, когда я пожалела об отсутствии служанки) и взяла трубку. Друг всё-таки.

— Санда да Кун? — быстро спросил голос, Мару да Луна никак не принадлежавший. — Доброе утро. Кажется, я вас разбудил? Это да Лигарра. Мы не могли бы встретиться за чашкой кофе?

Я так и остолбенела с трубкой в руке. Через миг я ощутила нестерпимую горечь от неверняка загубленного выходного. И, хотя на самом деле вопрос офицера КСН не содержал никакой вопросительной интонации — ещё через пару секунд меня посетило моё главное проклятие — жгучее любопытство. Я решила, что это может быть интересно, вот как…

— Да, господин да Лигарра. Я с удовольствием встречусь с вами в удобное для вас время. Однако, если вы наставаете на немедленной встрече, я бы просила о возможности должным образом одеться.

Да Лигарра напряженно хохотнул. Именно напряженно — что показалось мне загадочным.

— Да, — вдруг сказал он своим обычным серо-металлическим тоном, — если вы не против, я надеюсь увидеть вас через полчаса в кафе «У КуркИса».