Дети Мира

Я вздрогнула. Наши с Маром необычные отношения каким-то образом распростанялись и на это бесплатное к Мару приложение — так что младший врач диагностики обращался ко мне как к старой хозяйке. Кинай сидел на подоконнике, и желтая дурацкая шапочка торчала из его кармана, будто он на похороны собрался.

— Что знаю, Кинай?

— Вашу Куйли уволили.

— Что?!

Кинай кивнул.

— И ещё кое-кого. Из реабилитации в основном. Я пока не знаю.

Я догадалась, что это он насчет себя пока не знал. Вот так дела… Значит, не зря эти слухи..? Про замену всех младших врачей?

Зарычав, я двинулась на совещание. Кинай напряженно посмотрел мне вслед. Хупара знают. Все — от уцелевших младших до уборщиков. И что Санда да Кун в бешенстве. И что она с Маром да Луна именно из-за своих хупара на ножах с директором. И уж будьте уверены, назавтра про это будут знать все муниципальные шоколадные. У меня была шоколадная нянька — такие вещи мне были прекрасно известны. Что хупара всё про нас знают — про доброе и про злое. Про меня знали доброе. Я — герой. Но каким-то образом меня это пугало. Должно было вызывать гордость — а на деле пугало. За немым братством хупара ощущалась какая-то злая сила. Когда-то она могла вырваться из рамок Порядка, сметая всё на своём пути — так, как это уже было восемь столетий назад. И это было вполне реально — особенно, если всякие да кунделлы будут нарушать справедливый — и хупара же в первую очередь принимаемый! — Порядок Вещей… Но теперь дело было отнюдь не в дрязгах старших врачей.

В тишине, изредка прерываемой шерохом приветствий, все десять старших врачей уселись свои места в конференцзале. Самому старшему из нас было под семьдесят. Самой младшей была я. Мар с коротким кивком уселся по диагонали от меня. Мы всегда так делали, чтобы обмениваться многозначительными взглядами… Да Растан был зол. Причину этого он до нас так и не донёс. Без лишних церемоний он сообщил старшим новость, уже всем известную. Заодно, как выснилось, смене подлежали все медицинские сестры первой и второй галерей. Меня оставляли без старых кадров. Вообще. Ну ладно… Оглашая список увольняемых или переводимых, Растан на минутку боязливо поглядел на Мара, а Мар на него. Имя Киная не прозвучало, но мне почему-то показалось, что оно там, в списке, было.

— Все свободны. Приступаем к работе немедленно.

Старшие врачи зашевелились, вставая с зелёных кресел. Взгляд да Растана я ощутила почти физически. Мне хотелось выругаться, но время и место никак не подходили — ещё хвала Богам, что он не привлёк к выступлению свою пышнотелую соратницу…

Конференцзал опустел. Я вышла в коридор. Просьбы «госпожа да Кун, останьтесь», так и не прозвучало, и я уже перевела было дыхание, когда за поворотом админкорпуса меня нагнали прыгающие шаги директора клиники.

— Санда, — фривольным тоном окликнул он.

Моё сердце ушло в пятки, и причём больно. Некоторое время я только пялилась на него.

— Санда, у нас был заключен некий уговор, ты ведь помнишь?

— Я помню, господин да Растан, — как можно более уверенным тоном ответила я, — Но пока мне не о чём вам сообщить.

— Вот как? А по моим данным, вы регулярно общались с представителем некой организации, о которой шла речь в нашем договоре.

— Ну не по моей же инициативе. По своей я бы его в жизни не видела.

— Санда, не надо, — с холодным нажимом произнес да Растан, — Мы оба знаем, о чём идет речь. Что ты сообщала этому человеку?

— Я ему ничего не сообщала! — чуть не закричала я. Вопросы директорской конспирации меня волновали крайне слабо, — Если такие люди с вами общаются, вы можете и не знать, спрашивали вас о чём-то или нет. И что они услышали, лишь пройдя по улице.

Растан глумливо улыбнулся.

— Санда, меня беспокоит, что ты боишься офицера Каруна да Лигарру куда больше, чем меня. При том, что мои возможности по устроению неприятностей куда обширнее. А влияние господина да Лигарры не так уж и велико…

В моём горле основательно пересохло, а мыслей в голове пронеслось столько, что арифмометр подвис… Я правда не знала, что сказать или что сделать! Улыбка да Растана сделалась ещё шире и ещё гаже.

— Санда, ты даже не представляешь, куда он тебя втягивает. Будь на моей стороне, пока ты жива.

Ы.

Никакими другими словами моё состояние не описывалось.

Я опёрлась о подоконник, ловя воздух ртом и думала так напряженно, как никогда в жизни. Я должна бояться Каруна меньше, чем директора клиники «Масийя Рунтай»?! Или это пустая угроза — или высокопоставленный подонок только что приоткрыл мне лишнее поле для фишек. Он член какой-то их этих Семей? Они ему что-то рассказали? На какие вообще ставки идет игра, что КСН уже никого не волнует?!