Дети Мира

Консьерж проводил нас сонным взглядом. Я ничего умнее не нашла, как сделать вид, что всё идет как надо. Ну водит к себе одинокая незамужняя женщина неизвестных мужчин, а ещё они иногда сами приходят. В медицине ведь что главное? — морда кирпичом. Мол, всё идет по плану…

Отправив да Ринна в ванную, я занялась ужином. Когда он вернулся, я сидела, глубоко призадумавшись — за истекшие минуты я минимум пять раз приняла и отвергла решение тайком позвонить да Лигарре, а ещё минимум шесть раз схватила себя за руку. Рука, само собой, тянулась в рыжей сумке да Ринна.

Мы сели за стол, я и имела возможность рассмотреть неожиданного гостя, пока он уминал бутерброды. Да Ринн был вымотан до предела. Его лицо осунулось, глаза запали, руки тряслись. Его не могли выписать из галереи реабилитации в столь плачевном виде, так что вывод напрашивался один — в такое состояние да Ринн пришел за минувшие трое суток.

— Я не буду насильно расспрашивать вас, какая такая беда с вами приключилась, Лапарси, но имею право знать это хотя бы в общих чертах, — непринужденно заметила я. Тень, я слишком много общаюсь с да Лигаррой… Его проклятый стиль, — Возможно, тогда я смогу вам помочь в гораздо бСльшем объёме.

Да Ринн покачал головой.

— Боюсь, вы мне не поможете… Речь идёт о вопросах нацбезопасности.

— Тогда почему же вы не обратились за помощью в Комитет? Или хотя бы к вашему оперуполномоченному господину да Лигарре?

— Нет, к ним нельзя ни в коем случае!.. — вспыхнул да Ринн, но видя моё удивление — почти не сыграное — продолжил, — То есть — не сейчас, понимаете? Ох, вы же не понимаете… конечно, какой же я растяпа. Небо, все так запуталось. И эти проблемы с моей памятью… необыкновенно некстати…

— Вас кто-то преследует?

Он кивнул.

— Кто же? Какие-то подозрительные аллонга? — я намекнула на Десять Семей.

— Нет. Гораздо страшнее, — прошептал да Ринн.

Кажется, мои глазёнки расширились, а сердце и вовсе переместилось в горло. Страшнее Десяти Первых Семей?! Уж не КСН ли он имеет ввиду?!

— Ничего не понимаю пока, — продолжал да Ринн, — Исследования, которые я вёл до аварии, кажется, запустили такие интриги, что это невозможно описать. Я и сам не знаю всего. Кажется, кто-то хочет начать войну с Горной Страной и получить из этого немалую выгоду. Но я-то тут при чём? Я просто ученый… Меня интересовали вопросы сугубо научные! Но когда я вернулся в лабораторию, чтобы выполнить свою работу до конца, вы не представляете, что началось. За эти дни случились такие невероятные и жуткие события… что… я решил пока покинуть город. Уеду в имение своей Семьи. Там я знаю, как поступить.

— А вы не боитесь, что из меня эти сведения могут выбить насильно? — уточнила я.

Да Ринн грустно улыбнулся.

— А если они ложные? Я потерял память, но не мозги, — подмигнул он мне.

Да Ринн гений, напомнила я себе. Гений, даже если он сейчас — пока — не умеет логарифмировать в уме.

Задав ещё десяток наводящих вопросов, я была вынуждена отступить. Не то да Ринн и впрямь скрывал от меня правду, не то он её не знал. Я могла лишь догадываться, что же происходит на самом деле. Внутреннее чутье не находило в собеседнике даже тени неискренности. Он верил в то, что мне говорил. Получив заверения, что он удалится ещё до рассвета — о которых я, собственно, не просила — я немного успокоилась, а да Ринн, по моему требованию, улегся спать.

Я отправилась в спальню, где растянулась поверх одеял.

Подумать было о чём.

Он и впрямь говорил больше (и куда литературней — неожиданно решила я), чем тогда, когда он был гостем моей галереи. Он что-то знал, что, наверное, стоило знать и мне, если я хотела остаться в живых. От этой мысли мне стало тошно и жутко. Меня действительно могут убить. Без шуток. Меня — мирную и наивную Санду да Кун, которая всю жизнь словно игры играет… Но теперь — да. Эти мысли сильно мешали холодному анализу.

Как да Ринн нашёл меня? Почему из сотен тысяч людей в городе он выбрал именно меня? Он же едва меня знал. Или с кем-то меня путал — неспроста же он так пялился на меня! Конечно, он гений, мог и найти, мог и спутать… Это не слишком-то меня удовлетворяло, но что было делать? Задержать да Ринна? Дать ему уйти и забыть про него? Кто его преследует? От ответов на эти вопросы зависело моё будущее.

Наше сознание устроено так, что, будучи поставлено перед анализом чьего-то конфликта, прилагает все усилия для определения несчастной жертвы, сторону которой и следует принять. Сейчас же, несмотря на явные указания, что жертвой является да Ринн, я почему-то не спешила его покрывать. Возможно потому, что неясен был облик врага. И итоговый расклад фишек. Тень, я боялась. До кишечных спазмов. Хуже всего — мне не с кем было посоветоваться. Было вероятно, что в итоге, не выдержав страха, я обращусь в КСН, и пусть они там разбираются. С войнами против Отродий, предателями, беглыми гениями и чудными сотрудниками контрразведки. С Комитетом всё ясно. Они на страже. Будь с ними что-то не в порядке, Мир бы уже давно покачнулся, разве не так? Значит, система верна. Мне туда. Без вариантов.