Дети моря. Трилогия

Мы перешли по мосту в Соломбалу. Ярко зеленели кусты и деревья, омытые ливнем. Дышалось свободно и хорошо, идти было как-то легко.

Илько отправился к Чижовым.

Я пообещал попозднее зайти к Косте. Дедушки дома не было. Он уехал на рыбалку. Нет, видно, только смерть разлучит моего милого неуемного старика с его карбасом, с сетями, с далекими лесными речушками.

Мама несказанно обрадовалась моему прибытию.

Я ни словом не обмолвился о Грисюке, чтобы не расстраивать ее. Зато, войдя в комнату, сообщил:

— Знаешь, мама, меня и Илько приняли в комсомол. Мать взглянула на меня и улыбнулась.

— Какой ты комсомол, ведь тебе еще только пятнадцать лет?..

— С четырнадцати принимают, — возразил я. — Костю Чижова еще весной приняли. И потом, Костя у нас теперь машинистом на «Октябре». А в следующую навигацию и я машинистом буду.

Мама опять посмотрела на меня, подошла к столу.

— Оставался бы ты, Димушка, на берегу, — ласково и просительно сказала она. — Дедушка плавал, отец плавал, а до чего доплавались! Один без ноги остался, другой и совсем не вернулся. Лучше бы тебе на берегу…

— Нет, мама, я тоже плавать должен. Зачем же тогда было в морскую школу поступать? Я море люблю.

— А я опять переживать и беспокоиться должна. И так всю жизнь… А мне уже немного осталось.

— Что ты, что ты, мама! — испуганно сказал я. — Разве ты плохо себя чувствуешь, ты болеешь, да?..

— Нет, нет, я так просто… к слову…

После ужина я пошел к Косте. Где-то в моей душе теплилась затаенная надежда — встретить Олю. Дважды я прошелся по нашей тихой улице, но не встретил никого из знакомых. Маленькие ребята у дома, где жил Гриша Осокин, играли в казаки-разбойники. Они делились на команды, и я слышал их шумные крики, такие знакомые мне с детства.

Минуты две я постоял около смущенно поглядывающих на меня ребят. Когда-то мы здесь так же играли, спорили и дрались.

Я вышел на набережную реки Соломбалки. Речка обмелела. Бесчисленные карбасы и лодки стояли, уткнувшись носами в илистые берега.

Я оглянулся. Далеко в пролете нашей улицы было видно похолодавшее багряное солнце. Вечер был тихий. Березы и тополя дремотно склонялись над заборами и крышами маленьких одноэтажных домов.

Отчаявшись встретить Олю, я пошел к Косте.

Все сидели за столом после чаепития и слушали Чижова. Костин отец рассказывал о Мудьюге и о Грисюке-Сазанове. «Всего этого не знает Оля, — подумал я. — Она не знает, как погиб ее отец, капитан Лукин. Если бы она знала, что мы привезли его убийцу на своем пароходе!»

Костина мать предложила мне чаю, но я отказался, мне не сиделось. Хотелось найти Олю. Мы пошли с Костей на улицу. Илько остался у Чижовых ночевать.

Долго мы бродили с Костей по притихшим улицам, почти не разговаривая. Костя о чем то задумался. О чем же? Я думал об Оле.

И вдруг я ее увидел. Она стояла на углу нашей улицы со своей подругой Галинкой Прокопьевой.

— Только ты ничего не говори ей о Грисюке! — шепнул мне Костя.

— Конечно, нет, — так же тихо отозвался я. Мы подошли к девушкам и одновременно, словно торопясь опередить друг друга, сказали:

— Здравствуйте!

— Добрый вечер! — улыбнулась Оля.

Галинка состроила чуть заметную гримасу и отступила, давая нам дорогу. Весь ее вид как будто говорил: «Проходите, пожалуйста!» Но мы остановились.

— Дима, — сказала Оля — ты, кажется, плаваешь на «Октябре»? Я читала в газете, что вы спасли английских моряков.

Я хотел ответить, но Костя вдруг опередил меня:

— Я тоже плаваю на «Октябре», машинистом, а Димка — учеником.

Никогда, кажется, я не обижался так на Костю, как сейчас. Мне хотелось все рассказать об англичанах, но я не находил слов, а Костя задорно продолжал.

— Мы спасли шесть англичан, не шесть, а пять англичан и одного маленького китайца Его зовут Ли. Может быть, он останется у нас, в Советском Союзе… А шторм был сильный, вы бы знали! Английское судно на дно ушло…

Даже Галинка, пренебрежительно относившаяся к нам, заинтересовалась рассказом Кости.

— Если бы не мы, быть этим англичанам тоже на дне океана…

Из-за Кости я никак не мог вступить в разговор.

— Вы… мы… — пробормотал я.

И тут Костя смутился.

— Ну, не мы, а вся команда «Октяря».

— Пойдемте, проводим Галинку, — предложила Оля.

Галинка Прокопьева жила за мостиком, неподалеку от Кости. Когда мы с ней попрощались, я сказал:

— А теперь проводим Костю.

— Нет, лучше я вас провожу, — спокойно возразил Костя, и я еще больше разозлился на него.

Теперь разговаривать уже совсем не хотелось. Костя тоже почти всю дорогу молчал, изредка и односложно отвечая на вопросы Оли.

Проходя мимо своего дома, я хотел остановиться, но какая-то непонятная сила потащила меня дальше, к дому Оли. Тут мы коротко попрощались.

— Завтра воскресенье, — сказала Оля. — Мы собираемся поехать на кошку. Поедемте с нами на лодке. Галинка тоже поедет. Будем купаться и загорать. Разведем костер, даже можно рыбу половить.

— Можно поехать, — согласился я.

— Поедем, — сказал Костя.

Глава пятнадцатая НА ОСТРОВАХ