Дети надежды

Внешняя политика тоже была не на высоте. Элпис стала излюбленной мишенью для правозащитников Торгового Союза. Поводов для возмущения было предостаточно. Это и выдворение благотворительных организаций (по обвинению в шпионаже), и слухи о проведении медицинских опытов на людях (не беспочвенные), о принудительном донорстве (совсем не беспочвенные), и вопиющее нарушение прав заключенных («фактически — узаконенное рабство!»), и бесправие женщин, наконец («подумать только, они никогда не имели гражданских прав!»). В общем, дело дошло до того, что в объединенный парламент Торгового Союза было вынесено на рассмотрение предложение о введении экономических санкций в отношении Элпис. Но, поскольку многие влиятельные парламентарии являли собой живую рекламу достижений медицины Элпис — трансплантологии, пластической хирургии, знаменитых «ф-про» — предложение провалилось.

Но это был тревожный сигнал, возвестивший о наступлении трудных времен.

4. Тяжелый день

Ты брошен вниз силой судьбы,

Ты унижен и раздавлен,
Время забыть то, кем ты был,
Но помнить, кем ты стал…

(КИПЕЛОВ. «Путь Наверх»)

Чертов дождь! Земля разбухла, тяжелые ботинки вязнут в грязной жиже. Да и солнце зашло уже, толку от него и так мало было — весь день за тучами, а теперь и вовсе темнотища.

Хорошо хоть, немного совсем осталось. Всего чуть-чуть. Взобраться на холм, за ним — малая полоса, а потом долгожданный отдых. С развлечениями, потому что сегодня он, наконец, сделает Бешеного Тито, сегодня его отделение придет первым. Если, конечно, чего не случится…

И вот это самое «если» не дает Яромиру покоя, чутье подсказывает: что-то не так. Блядь! Двоих не хватает. Причем, от самой реки. Нет, через реку все нормально переправились, он проследил, потом, сразу у берега, лесочек начинался… Надо было там повнимательнее… Надо было! Блядь! Кого хоть нету-то?

Яромир наскоро вглядывается в усталые, измотанные маршем мальчишеские лица, блестящие от пота, с налипшей грязью… Нет замыкающего Славко Крюка и этого новенького — Малыша Эйдо. Малыш пока неумеха, но старательный и сообразительный… пожалуй, самый большой умник в его отделении. А Крюк — тот вообще лучший боец после самого Яромира и ещё Руни Змея… Куда они могли подеваться?!

Яромир смачно выругался и собрался уже окликнуть Руни Корда по прозвищу Змей, пусть возьмет пару ребят и отправится на поиски. Но тут пропажа нашлась. Крюк и Малыш быстро догнали их. Яромир с удивлением отметил, что Крюк весь мокрый, с головы до пят, даже короткий ежик волос… Это явно не от дождя, а в реку Крюк не падал…

— Ты как? — бросил ему на бегу Яромир

— В норме! — выдохнул тот.

Ну, в норме так в норме. Потом изложит, куда он там нырял и за каким хреном. Главное, они сейчас первыми идут. «Я тебя обставлю, Бешеный!» — эта мысль вертится без остановки в голове Яромира, пока они бегут к полосе препятствий — последнему испытанию на этом марше.

… Он был в шаге от победы. А парни его — в шаге от похода в бордель. И всё было бы, как надо, если бы не Долговязый Баир. Ноги у него, паразита, длинные, а яму перепрыгнуть не может. Все прыгают — нормально, а этот валится туда, как мешок с говном! Яма конусообразная, глубокая, стенки, покрытые какой-то серой жижей, гладкие, скользкие. Так этот мешок, в смысле — Баир, завалился туда и вылезти самостоятельно ему, видишь ли, слабО. Пока вытаскивали… Аа! Чего там! На финише их уже ждали Тито и его ребята.

— А я уж думал, вы заблудились, — оскалился в ухмылке Бешеный.

Вот сука, а! Повезло ему сегодня. Если б не Баир… И парни его к шлюхам пойдут, а отделение Яромира опять на голодном пайке.

А без шлюх тяжко. Есть, правда, везунчики, у которых постоянные партнеры. Вон, как Змей с Дикарем. Они и во Флорес местный ходят только, чтобы шоу какое-нибудь дешевенькое глянуть вдвоем, чтоб завестись покруче. Ну, или чтоб Дикарь себе новую кошмарную татуировку сделал… Но таких счастливых парочек — по пальцам сосчитать. Больше тех, кто друг с дружкой по случаю где-нибудь уединяются. Вроде как взаимопомощь. Проблема только в том, что давать согласны немногие. Сверху все норовят… как, впрочем, и сам Яромир… А силой брать нельзя. Есть такое железное правило, в уставе не записанное, но всеми соблюдаемое — с товарищем по оружию можно только с его согласия. Выкручиваются по-разному: в карты «на дашь» играют или по-другому как договариваются — лишь бы всё «законно» было.