"Дети небесного града" и другие рассказы

— Куда же он мог их убрать? — и был всерьез огорчен тем, что не смог их нам вручить.

А вот очень милый рассказ Натальи Васильевны:

Святейший собирался ехать на какое-то заседание.

— Где мои очки? Яков, где мои очки?

— Сейчас, Ваше Святейшество, дайте только дочитать несколько строчек. Такой простой и «домашний» с окружающими его людьми, Святейший мог быть величественным, когда положение этого требовало.

Приведу еще один из рассказов Натальи Васильевны:

Вызванный на Лубянку в ответ на угрозы заслать его подальше на север — в Вятку и т. п. Святейший ответил:

— Что ж, Вятка так Вятка — ведь я Всея Руси Патриарх.

И в заключение — рассказ об одном из маминых посещений Патриарха:

Маме не раз удавалось помочь своим церковным друзьям побывать у Святейшего. На этот раз — приехавшей в Москву по делам своего монастыря игуменье Христине.

В назначенный день Яков Онисимович сообщил маме, что Святейший просит ее привести с собой к нему в гости и своих младших детей Катю и Колю. Святейший принял их очень ласково, весело шутил с ними. На обоих ребят произвел большое впечатление огромный важный черный кот.

— Вот здесь Цыганок обычно спит, — рассказывал Святейший, — это его место. А владыка Петр намазал раз ему нос горчицей. Цыганок был очень недоволен и долго чихал.

Вскоре из глубины покоев появился отдыхавший там митрополит Петр. Увидев Николая, сидевшего на коленях у Святейшего, он шутя стал уговаривать его уехать с ним:

— Будем ездить с тобой по всем городам, станешь моим посошником.

— Нет, я его никому не отдам. Он — мой, — сказал Святейший, обняв Николая и прижав его голову к груди.

Мама часто вспоминала впоследствии эти слова Святейшего, особенно в трудные периоды болезни брата, черпая в этих словах поддержку и утешение. Помнит их и сам Николай. Он любит Святейшего, чтит и всегда чтил его как святого. Портрет Патриарха, подаренный маме Натальей Васильевной, брат хранит как драгоценную память.

Ближайшим заступником, покровителем и молитвенником за всю вверенную ему землю русскую был всегда для нас Святейший. Таким он был и во время совершаемой им литургии, когда, осеняя крестным знаменем молящихся, он произносил своим глуховатым голосом:

— Призри с небеси, Боже, и виждь, и посети виноград сей, и соверши и, его же насади десница Твоя.

И, когда заключенный в Донском монастыре, он появлялся на зубчатой стене крепости, чтобы благословить собравшийся в ожидании его внизу народ. Таким и после своей кончины он остался навсегда в нашей памяти.

Причащение в темнице

Если современный христианин захочет оценить, что вытерпели его предки за свою веру в первые века христианства, то мы попросим его заглянуть вместе с нами в одну из уцелевших до нашего времени римских темниц языческого периода.

Но прежде несколько слов о самой темнице. Мамертинская тюрьма построена в Риме, в земле из огромных кусков гранита и имеет квадратную форму. Она разделена на этажи. В потолке были устроены круглые отверстия для проникновения света и воздуха. В эти же отверстия спускали на веревках пищу и питье узникам.

Можно себе представить, сколько доходило света и воздуха до несчастных заключенных на нижнем этаже.

С густым мраком, нестерпимой духотой и со всеми своими естественными нуждами несчастные в обоих этажах должны были существовать как знают. Кроме того, в гранитные стены темницы вделаны были огромные железные кольца, к которым нередко приковывали узников так, что они не могли ни сесть, ни лечь.

Мамертинская тюрьма в Риме. 1837 г.

Впрочем, в большей части случаев заключенным позволяли сидеть и лежать на каменном полу узилища, забивши только их ноги в колодки. Но и здесь изысканная жестокость язычников самым бесчеловечным образом постаралась устранить и те жалкие удобства, которые предоставляло сидение или лежание на голом, жестком полу в сравнении с напряженным стоянием в кольцах стены. Каменный пол был усеян обломками разбитых сосудов и острыми камнями, которые вонзались в растерзанные пытками и изнуренные тела страдальцев и усиливали еще больше их страдания.

Нередко случалось, что мученики умирали здесь все до одного, будучи не в состоянии вынести всех этих адских неудобств. Но было и другое. Растерзанного страдальца или страдалицу со всеми признаками близкой смерти бросали без всякого сострадания на острые кремни, а он или она выздоравливали без всякой медицинской помощи.

В этой темнице находилось до 100 христиан всякого пола и возраста. На следующий день все они должны были выйти на «борьбу со зверями» в Римский цирк, в присутствии императора Диоклетиана и всего римского народа.

Был канун их смерти.

Несмотря на это, в стенах мрачной темницы царствовали мир и светлая радость. Святые мученики ждали дня своей казни как светлого праздника и готовились к нему с радостью. Они пели стихи из псалмов. И когда страдальцы нижнего этажа отвечали на стих, пропетый заключенными верхнего этажа, то это «бездна отвечала бездне».