Дети немилости

Неподалёку от кафедрального собора, на берегу Серебряного залива, стоял просторный, окружённый садом особняк господина Ярита. Красивый, видный был дом — бело-золотой, украшенный лепниной, с высокими окнами в тонких переплётах. В саду цвели розы и журчали фонтаны, прекрасные статуи скрывались в кустарнике, качались качели маленькой Янеллет. Внутри же дома было ещё красивей. Здесь и ночью, и днём царила прохлада. Ясный свет дробился в цветном стекле маленьких ширм, на лёгкой мебели красовались истефийские покрывала, вышитые занавеси колыхались под ветерком. Много было диковинок — собранных господином Яритом или присланных разными людьми в подарок Младшей Матери. Юцинеле долго рассматривала вазы и веера с Восточных островов. На них изображалось всё то, о чём она слышала от Данирут — люди с огромными глазами, крылатые драконы и прекрасные демоны, все в золоте и самоцветах.

Светло и дивно было вокруг.

Неле ела тоска.

…День, ночь и ещё день прошёл перед тем, как Младшая Мать возвратилась из храма. Горянка не торопила время. Она полагала, что важный разговор займёт несколько часов, а потом Акридделат передаст дело тем, кто должен им заниматься. Так было с принцессой Лиринией, так будет и сейчас. Юцинеле мыслила здраво и отнюдь не переоценивала свою значимость. Раз за разом получалось, что сильные люди использовали её для своих целей, но их взгляды обращались к Юцинеле вовсе не потому, что она была сильна — скорее наоборот. Отец послал её в Ройст как бесполезного полувоина. Лириния выбрала её как поддельную принцессу. Наверно, и для Младшей Матери она была кем-то ненастоящим. «Я ведь даже и для Мори ненастоящая, — с грустью думала Неле. — Именем я чужим назвалась и судьбу придумала… Что за доля моя такая!»

Арсен и Джесен носились по городу из конца в конец, показывались в доме на пару минут, а потом снова спешили куда-то. Горянка не могла взять в толк, чем они заняты. Судя по озабоченному виду, с которым они перекидывались словами с отцом, братья проводили лето не в праздности. Сам господин Ярит день-деньской сидел в своём кабинете за бумагами, а если исчезал, то обнаруживалось это, лишь когда он возвращался — с усталыми глазами и усмешкой на тонких губах. Слуги прилежно трудились; Юцинеле предложила помощь кухарке, но строгая рескидди отослала её. Одна Янеллет, маленькая Неле, была беспечна — бегала по саду и дому, пела, мешала работать отцу. Узнав, что мама вышла из затвора живая и здоровая, девочка неожиданно успокоилась и ждала её домой терпеливо, без грусти.

Потом приехала Акридделат.

В окно Неле увидела, как господин Ярит обнимает и целует свою жену, и улыбнулась с печалью. Сыновья Акридделат и Нерсена стали взрослыми, а любовь их не состарилась. Женщины Древнего Юга оставались красивыми невестами в том возрасте, в котором горянки дряхлыми старухами ложились в землю. «Наверно, это из-за крови демонов, — думала Неле. — Рескидди смешались с бессмертными, и поэтому живут долго, не старясь».

Мягко ступая по белому песку дорожек, Младшая Мать шла к дому. Янеллет вылетела из дверей и с пронзительным криком кинулась ей на шею. Акридделат рассмеялась, подбрасывая её в воздух; поймал дочь уже господин Ярит и посадил ту себе на плечи. Был вечер. Ало-золотая дорожка протянулась от солнца по водам Джесай, закатный свет наполнил улицы. «Красиво», — думала Неле, дивясь, отчего так пусто у неё в груди.

— Здравствуй, Юцинеле, — сказала ей Младшая Мать.

Таянка поздоровалась и поклонилась. Господин Ярит, щекоча хихикающую Янеллет, унёс дочь наверх, в спальни. Акридделат проводила их взглядом.

— Я уже просила у тебя прощения, Неле, — сказала она, — так что сейчас, пожалуй, лучше будет сделать другое. Ты наверняка о многом хочешь спросить. Спрашивай — я отвечу начистоту. Только пройдём сперва в кабинет.

Идя за нею, Неле усмехалась уголком губ. Все-то считают, что ей очень интересны их дела. Нет бы сразу говорить, что она должна сделать и как изменится после этого её судьба. Можно подумать, что-то ещё может занимать человека… Аллендорцы мудры, а рескидди ещё мудрее, но, кажется, в великой их мудрости простые вещи им непонятны. Иное дело горцы. Никогда отец ничего Юцинеле не объяснял — зато приказывать он умел.

Младшая Мать задёрнула зелёные шторы и села в кресло с высокой спинкой, пододвинув его к серебряной статуе Арсет. Неле думала устроиться на полу, но Акридделат указала ей на другое кресло. Горянка послушно опустилась в него и сложила руки на коленях.

— Я слушаю тебя, — сказала рескидди.

Юцинеле помолчала.

— Госпожа Младшая Мать, — начала она, решив быть прямой. — Вы лучше сразу скажите, что я сделать должна. А если спрашивать можно, то я бы спросила, как сделать лучше и что будет потом. Когда господин Маджарт в Ройсте объяснял Лонси про магию, я ничего не поняла. Меня этому не учили. Так что если дело сложное, я и без рассказов обойдусь.

Акридделат прикрыла глаза, задумчиво коснулась пальцами губ.