Дети немилости

- Детей для обучения предполагается брать в приютах Рескидды, - добавила Эррет, вскинув брови в нехорошей гримасе.

Приюты?.. я вспомнил и мрачно искривил рот. Когда мать хочет избавиться от ребенка, то продает его в шестое сословие. Церковь строит приюты, священство настаивает, чтобы право заботиться о сиротах безоговорочно отдали ему, и всякий нравственный человек с этим согласен. Не согласны лишь тени – и матери. Второе, благороднейшее сословие вырастит и воспитает дитя, но оно отказывается сохранять тайну рождения и, конечно, ничего не платит... Проклятие и позор Уарры. С этим боролась еще Ирва при жизни – прошло столетие, а никто так и не предложил решения, которое удовлетворяло бы всех.

Но в Рескидде положение с приютами иное. Данва темнит.

- Каким образом? – спросил я. – Они граждане Рескидды.

- Это мое дело, - сказала Данва.

- Нет, это не ваше дело, - сказал я.

Спросонья я мыслил туговато и выражался несколько прямей, чем обычно.

- Это вопрос международного права, - добавил я. – Могу объяснить проще: в Рескидде нет сословий и нет понятия «незаконнорожденный».

Данва поморщилась. Кажется, я выразился неясно.

- Рескидди не любят чужаков, - мрачно сказала она. – Почитают себя высшей расой. Темноволосых рескидди не бывает. Критерий для отбора людей в Южный луч – только светлые волосы. Это весьма нелепо, плохо отражается на эффективности. Сеть работает не так, как могла бы.

- Если сеть, работающая в городах Ожерелья, в частности, в Рескидде, будет состоять из чистокровных рескидди, - сонно сказал я, - рано или поздно контролировать ее начнут рескидди же. И тогда у нас не станет сети в городах Ожерелья.

Данва поперхнулась и умолкла. Я подумал, что конфликт правовых систем – не то, что первым придет в голову тени. Шпионские соображения ей ближе, а потому понятней.

Фиррат поклонилась.

- Простите, господин, - сказала она. – Дозвольте уведомить. Вас с госпожой Эррет окружают три эскортных кольца, если что-то понадобится, дайте знак. Мы готовы служить. Разрешите вернуться к исполнению моих обычных обязанностей.

Я несколько растерялся от такой перемены тона, недоуменно воззрился на Данву и кивнул. Эррет ухмылялась. Данва еще раз поклонилась и оставила нас наедине.

- Эррет, - сказал я осторожно, - что это с ней?..

Та уставилась на меня со странным выражением на лице и вдруг расхохоталась так, что ей пришлось сесть.

- Что с ней? – повторила моя возлюбленная. – Мори, ах, Мори!.. Кстати, что это? – Эррет дотянулась до стола и глянула на обложку книги. – Ты здесь без меня осмелился заниматься духовным совершенствованием?

- Нет, - честно признался я. – Как истинный рескидди, я спал.

Эррет застонала от смеха и упала на диван лицом вниз.

- Вот оно что… Мори, - сказала она, отсмеявшись, – спросонья ты ужасно суров, милый мой. Твой батюшка так разговаривал, когда бывал не в духе. Бедная Данва просто испугалась. Впрочем, не смущайся. Им полезно устраивать разнос время от времени. У тебя это хорошо выходит. Немедля оказывается, что все задачи решены, а трудности исчезли.

Я вздохнул.

- Надо, наверное, и мне устраивать разнос время от времени. Может, из этого вышел бы толк. Но кто же на такое способен…

- Я, - Эррет окончательно развеселилась.

Я не мог с нею не согласиться, и только полюбопытствовал:

- А тебе?

- Лаанга.

- А Лаанге?

- Каэтан.

- А Каэтану?

- Совесть Каэтана, я так думаю.

- Как сложно устроен мир, - проворчал я и улыбнулся.

Эррет поцеловала меня в лоб.

- Что же, - сказала она. – Если ты всю макушку дня благостно проспал над Легендариумом, сейчас самое время тебя кормить и просвещать.

Я заподозрил неладное.

- Что? – опасливо переспросил я. – Эррет, что ты задумала?

- Уарре нужен просвещенный властелин, - со вкусом объявила та, вывернувшись из моих объятий. Направилась к гардеробу, но на полпути остановилась со словами: – Бесы подери! Если Данва решила оставить меня без камеристок, то сама будет…

Скольких проблем благополучно избегаешь, не заводя привычки к личной прислуге!.. Чем старше я становился, тем больше убеждался в мудрости отца. Впрочем, бедной матушке, урожденной княжне Рейи, так и не удалось приноровиться к полувоенным обычаям императорского дома. Отец приказал казначею не стеснять матушку в средствах, терпел ее бесчисленных приживалок, но она все равно чувствовала его неудовольствие и очень страдала. Я и в Хоране предпочитал не пользоваться услугами денщика. У Эррет особые отношения с роскошью, она способна естественно принять любой быт, но здесь и сейчас мы с нею были богатыми молодыми супругами, землевладельцами из Сердцевинной Уарры, и изображать скромность, а тем паче, скупость Эррет не собиралась.

Но в наши дела недопустимо было впутывать лишних людей, в особенности тех, кого не связывали присяги и клятвы. Роли служанок исполняли молодые девушки-тени, и нынче утром они, испросив дозволения, удалились – видимо, за указаниями.