Дети немилости

— Я… — Лонси поморщился и сказал: — я сошел с ума. Я так переживал крушение своих надежд. Я считал себя сильным магом. Теперь со мной что-то случилось. Я нездоров. У меня видения, и в них мне кажется, что все мои мечты осуществились. Я… даже читал о таких случаях.

Лонси предпринял усилие, чтобы вернуться в реальность.

Ничего не произошло.

Он повременил немного и с чувством выполненного долга вернулся к зеркалу.

Мерау все старался. Поняв, что он второй раз подряд пишет не самое примитивное заклятие Пятой, Лонсирем подивился. Оджер и впрямь был силен. Лонсирем-будущий знал, что ему самому можно теперь даже не вспоминать о магии — магическое поле мира подчиняется его воле без схем. Но Лонси-прежний хорошо помнил, чего стоит Пятая обычному человеку.

— К Магу Выси взываю, — внятно сказал Мерау. Пухлые щеки его затряслись. Жирные люди обычно кажутся слабовольными, даже если они недобры; и странно смотрелись пронзительные угрюмые глаза Оджера на его круглом мягком лице.

Лонсирем поразмыслил. В учебниках не было ни слова о том, что отвечал взывавшим Каэтан, поэтому пришлось импровизировать.

— Отвечаю тебе.

Оджер звучно щелкнул зубами от неожиданности и сдавленно вздохнул. Покрасневшие от натуги глаза его закатились. Лонсирем наблюдал за ним со смесью удовольствия и любопытства. Приятно было видеть, как нервничает Мерау.

— Приветствую тебя.

— Добрый вечер, Оджер.

Мерау сморгнул.

— Спустя тысячелетие… — неуверенно начал он; глаза его блуждали. Лонси не сразу понял, что Оджер его просто не видит. — Аллендор счастлив приветствовать тебя. Я — государственный суперманипулятор, верховный маг королевства. Я прошу удостоить меня чести беседовать с тобой.

Лонси усмехнулся.

«Вот так, — подумал он, радуясь справедливости. — Когда-то надо мной можно было издеваться. А теперь я удостаиваю тебя чести. Ничего просто так не бывает. Все правильно». Потом ему пришло в голову, что еще правильней будет, если Мерау его увидит. Пусть поймет и прочувствует.

От себя-будущего Лонси знал, что может мгновенно оказаться в любой точке земного шара, в том числе — и в бункере шестьсот семнадцать. Но в бункер спускаться ему не хотелось. Вызвать Мерау к себе представлялось более поучительным. Повинуясь желанию мага, комната из рекламного буклета превратилась в огромные апартаменты, целый этаж фантастического дворца. Воображение Лонсирема не обладало достаточной силой, чтобы создавать обширные пространства в деталях, но так получилось даже величественней — уютное кресло Великого мага парило посреди белого пустого простора.

Мерау едва удержался на ногах. Лонси смотрел, как он тревожно оглядывается, подбирается, точно зверь, сопит, переводя дыхание, и тихо радовался. Наконец, Мерау взглянул ему в глаза. Лицо суперманипулятора приняло благоговейное выражение.

— Каэтан, — сказал он.

«Да он меня не узнал», — разочарованно подумал Лонси. Потом он подумал, что и сам бы на месте Мерау предпочел усмотреть в Великом маге лишь отдаленное внешнее сходство с человеком, над которым когда-то издевался. Лонсирем покачал головой.

— Я не Каэтан.

Оджер глянул вопросительно.

— Я нахожусь в Башне Выси, — осторожно сказал он. — Я чувствую это. Лаборатории Аньяра зафиксировали ее пробуждение. Ты — один из слуг Каэтана?

— Нет, — сказал Лонси, наслаждаясь.

— Кто ты?

— Маг Выси.

Оджер непонимающе смотрел на него.

— Время Каэтана закончилось, — сказал Лонси; откуда-то он это знал. — На смену ему пришел я. Ты не узнаешь меня, Оджер?

Мерау подумал.

— Нет, — твердо ответил он.

Свиток истины развернулся на пядь. Лонсирем с глубочайшим разочарованием понял, что Оджер его просто не помнит. Для того чтобы помнить каждого неудачника, в жизни Оджера было слишком много по-настоящему интересных событий.

— Университет, — сказал Лонси, хотя удовольствия уже не испытывал. — Экзамен по теории трансуровневого взаимодействия.

Мерау нахмурился. Он честно силился вспомнить.

— Лонсирем Кеви, — сухо назвался Великий маг.

Он уже жалел, что затеял эту игру с узнаваниями. Противно было видеть, каким мелким он когда-то представал на фоне Мерау. Лонсирем чувствовал себя неловко. Спасала только мысль, что он теперь — хозяин положения, и ничто этого не изменит. Поморщившись, Лонси прервал размышления Мерау:

— О чем ты желал беседовать с Магом Выси?

Оджер выпрямился. Он мгновенно собрался с мыслями, и это тоже Лонси не понравилось.

— О лете высшего года, — сказал Мерау.

«Ему приказала Лириния», — вспомнил Лонси.

— К чему Аллендору тревожиться о высшем годе? — спросил он. — Аллендор не вовлечен в эти события.

— Да, — сказал Мерау. — Именно поэтому я побеспокоил тебя. Весь мир полагает, что Аллендор — Королевство Выси…

— Это не так, — сказал Лонсирем.

Мерау, уже набравший в грудь воздуха, осекся.

— Но все газеты… — начал он.

— Правителям Королевства Бездны известно, кто на самом деле их противник.

Мерау помолчал.

— Это маленькое горное княжество, — сказал он. — Войска Императора Уарры уже почти стерли его с лица земли. Магический цикл должен закончиться победой Выси. Но у нынешней Выси нет ни одного шанса. Неужели Бездна победит второй раз?