Дети непогоды

Он делал плечами какие-то странные движения, словно разминал их после тяжёлой ноши. Кипадачи вдруг, словно лягушка, скакнул вперёд и замер на согнутых ногах, держа одну руку с полу сжатым кулаком на уровне подбородка, а другой прикрывая живот. Куки сделал несколько шажков ему навстречу, привстав на цыпочки и двигаясь как бы маленькими прыжками. Кипадачи резко нагнулся, упёрся ладонями в скользкую почву и круговым движением выбросил вперёд ногу, стремясь подсечь Куки. Тот высоко, как кролик, подпрыгнул, хлопнув себя пятками по ягодицам, и, приземлившись, тут же лягнул кипадачи, целясь ему в пах. Воин качнулся назад, уходя, лёгким прыжком преодолел разделяющее их расстояние и нанёс Куки один за другим два удара – в голову и под рёбра. Куки легко отбил их и, в свою очередь, попытался достать противника локтем. Тот отшатнулся, и в этот момент Куки зацепил его ступнёй за ногу и резко дёрнул. Кипадачи широко взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, а Куки, угрожающе занеся кулак, скорчил зверскую рожу. Кипадачи рухнул в грязь. Воины разразились насмешливыми воплями. Незадачливый боец вскочил, оскалив зубы, и рванулся к обидчику. Дальнейшее Хлюпик не совсем понял: вроде бы Куки почти позволил схватить себя за горло, но в последний момент откинулся на спину, согнув обе ноги в коленях. Кипадачи по инерции перелетел через него и, подняв фонтан брызг, врезался головой в воду. Тут вдруг те, кто стоял в оцеплении, стали принюхиваться, тревожно о чём-то переговариваясь и оглядываясь по сторонам. Строй нарушился. Внезапно один из воинов что-то завопил, тыча копьём вверх. Следом за ним заорали и остальные, задрав головы и потрясая оружием. Куки тоже посмотрел вверх. Прямо с небес к ним падал серой тенью огромный летучий корабль.

* * *

Старина Колбассер управлял «Тяжёлой Думой» с такой точностью, что капитан невольно залюбовался. Погасив инерцию и используя слабый ветер, он аккуратно снизился прямо над головами дикарей. Из открытых бортовых портов плыло зловоние. «Молодцы, парни, хорошо постарались», – подумал капитан и скомандовал:

– Гальюны левого борта – огонь!

Захлопали крышки люков, и шквал нечистот обрушился на головы кипадачи, сбивая их с ног.

С воплями и свистом обезьянские пираты съезжали по канатам вниз и, размахивая кистенями, финками, кастетами и стоеросовыми дубинками, набрасывались на дикарей. Те в ответ кололи нападавших копьями, кидались им под ноги, свернувшись в клубок, швыряли в глаза противникам пригоршни грязи. Многие, впрочем, не в силах выдержать жуткое зловоние, падали на колени и сотрясались в приступах рвоты. Пираты походя добивали таких. Куки и Хлюпик оказались с краю сражения, как раз на кромке земли и воды. С трудом подавив рвотный позыв, когда волна отвратительного запаха накрыла их, друзья бросились бежать. На их беду, именно в той стороне, куда они направились, кипадачи вытащили свои лодки на берег. И навстречу путешественникам рванулись стремительные коричневые фигуры, занося копья для удара. Друзья резко затормозили. Сзади между тем набегали пираты в рваных тельняшках, с дубинами и зазубренными кремнёвыми ножами в Руках. «О Великий Табачный Дух Никоциант!» – крепко зажмурив глаза, взмолился Хлюпик.

* * *

В ноздри армадиллу ударили резкие, доводящие до исступления ароматы; но все запахи перебил один – запах свежей крови. На ту чашу весов, где был голод, опустилась пудовая гиря. Огромное, закованное в неуязвимую броню тело рванулось, распрямляя кольца, и врезалось прямо в толпу сражающихся. Послышались дикие вопли. Здоровенный пират, проорав что-то нечленораздельное, двумя руками занёс над головой ржавый мясницкий тесак и со всего маху обрушил его на череп армадилла. Рептилия мерзко зашипела. Треугольные, каждая размером с ладонь, чешуйки разошлись в стороны. Армадилл бешено завертелся, шинкуя бритвенно-острыми краями чешуи всех, кто подворачивался под удар. Стоны и крики повисли над поляной. Кто-то побежал, не разбирая дороги, придерживая рукой напрочь срезанную щеку. Один из пиратов схватился за свисающий с борта корабля канат и стал неловко подтягиваться, глядя через плечо выпученными от ужаса глазами. Туша армадилла вдруг изогнулась, встала, балансируя, почти на самый кончик хвоста – и широкая пасть аккуратно перекусила почти уже спасшегося пирата пополам. И всё вдруг закончилось: тварь, плотно прижав чешуйки, огромным угрем скользнула в воду. На поляне слабо шевелились и стонали раненые.

* * *

Хлюпика трясло. Зубы выбивали друг о друга чечётку. Куки, тяжело дыша, сосредоточенно работал веслом. Лёгкая ладья кипадачи уносила друзей от страшного острова по вздувшейся от дождя реке. Острый нос протыкал гребешки волн, окатывая брызгами сидящих в ней.

Им удалось ускользнуть в самый последний момент.