Дети ночи

Теперь все больше фонарей мелькало на другом берегу. Один луч скользнул прямо над головой Кейт. Он тут же вернулся, будто ощутив ее присутствие, но Кейт ползла через высокие камыши и грязь к деревьям. Полмили казавшегося бесконечным леса разделяли реку и черные холмы. Вокруг царила кромешная тьма. Ни единой дорожки. Ни единого огонька.

За рекой раздались выстрелы. Стреляли явно в нее. Не обращая ни на что внимания, Кейт поднялась на ноги и поплелась в заросли. Света звезд вполне хватило, чтобы разглядеть время на часах. Они все еще работали. Было десять двадцать семь.

Далеко в ущелье она увидела огни, но до крепости, как говорил Лучан, оставалось еще две или три мили. Стараясь держаться под прикрытием деревьев, Кейт направилась на север.

Глава 38

Она шла около часа, но огни, как оказалось, горели в небольшой деревушке, а не в крепости. Остановившись, Кейт посмотрела через реку на поселение, битком забитое военными машинами, полицией, освещенными постами, и вспомнила, что Лучан упоминал это местечко… Капацинени. До крепости теперь меньше мили на север. Однако река за деревней поворачивала под мостом, дорога шла вдоль западного берега еще дальше от того места, а отвесные скалы вокруг скрывали крепость из виду. Кейт различала оранжевые отсветы в низко нависших облаках, но они казались такими далекими… и такими невероятно высокими.

Она снова посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать четыре. Ей никак не успеть преодолеть эту милю и забраться на такую высоту. Лучан говорил, что к замку по скале ведут ступени – тысяча четыреста ступеней. Кейт попыталась прикинуть, сколько это будет в футах. Примерно тысяча футов над уровнем реки? Не меньше. Совершенно измотанная, она привалилась к дереву, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Вдруг раздался какой-то шаркающий, фыркающий звук. Кейт замерла и тут же присела, сжав кулаки. У нее не было никакого оружия, если не считать старого бинокля, висевшего на шее. Снова послышался тот же звук, и она, прячась за деревьями, скользнула вперед.

Между рекой и лесистым склоном стояла одинокая цыганская кибитка. Небольшой костер почти догорел. За кибиткой пощипывала сухую траву белая лошадь – крупная, с копытами не меньше, чем голова Кейт. Животное подняло голову, издало фыркающий звук и снова принялось есть траву. В холодном ночном воздухе отчетливо разносился хрустящий звук.

«Вот то, что мне нужно», – подумала Кейт.

Пригнувшись, она обошла вокруг лужайки, стараясь ступать как можно тише. Из деревни за рекой время от времени доносились автомобильные сигналы и окрики. Над долиной с юга на север пролетел черный вертолет. Едва он скрылся за скалой, Кейт снова начала подкрадываться к лошади. Сердце бешено стучало в груди.

Белая лошадь подняла голову и с любопытством посмотрела на чужую женщину.

– Тс-с-с, – неизвестно зачем прошептала Кейт.

Она погладила животное по шее и только тут заметила, что веревочная уздечка привязана к более длинной веревке, закрепленной на колышке, торчавшем из земли футов на восемь-десять ближе к кибитке. Она выругалась про себя.

Колышек был вбит глубоко. Кейт присела на корточки и, не сумев его вытащить, изменила положение, напрягла мышцы спины и вывернула его из земли. Животное слегка отпрянуло, расширившимися глазами следя за ее усилиями. Кейт свернула веревку и подбежала к лошади, похлопывая ее по шее и приговаривая что-то успокаивающее.

На плечо Кейт опустилась рука, а с другой стороны к горлу прикоснулось острие ножа. Хриплый голос прошептал что-то на непонятном языке. Это был не румынский и не английский. Кейт моргнула и, как только лезвие исчезло, повернулась.

Перед ней стояла цыганка. Она, скорее всего, была ровесницей Кейт, но выглядела лет на двадцать старше. Даже при тусклом свете можно было разглядеть морщины, ввалившиеся щеки и щербатый рот. Одета цыганка была примерно так же – в черную юбку и темный свитер. Нож в ее руке выглядел весьма внушительно и, судя по прикосновению к горлу, был очень острым.

– Ты… американская женщина? – спросила цыганка. Ее голос показался Кейт слишком громким. Совсем близко по шоссе двигались к мосту грузовики. – Ты приехать в Румыния с воевода Чоаба?

У Кейт подогнулись колени.

– Да, – прошептала она в ответ.

– Приехать с preot? Священник? – Кейт кивнула. Женщина сгребла сильной рукой ее свитер, толкнула ее назад, в траву, и поднесла нож к лицу.

– Ты мать стригой. – Последнее слово она произнесла с шипением.

Кейт медленно отвела голову назад, на дюйм от сверкающего перед глазами лезвия.

– Я ненавижу стригоев. Я пришла уничтожить их. Цыганка молча смотрела на нее.

– Они украли моего ребенка, – прошептала Кейт.

Женщина моргнула. Нож не шелохнулся.

– Стригои забирать много цыганские дети. Много сотен ani… лет. Они брать цыганские дети, чтобы пить. Теперь они брать цыганские дети продавать американцам.

Кейт нечего было ответить на это.

Женщина спрятала нож и опустилась на колени в траву. Лошадь, не обращая на них внимания, продолжала пастись поблизости.