Дети ночи

– Нормально. Немного повредил руку, но сегодня утром уже поднимал ею гири. – Кейт помолчала. – Том останется с нами… с Джули, с ребенком и со мной, пока не найдут того… или, по крайней мере, пока мы не придем в себя.

Моберли похлопал карандашом по щеке.

– Ну хорошо, хорошо. Знаете, Кейт, как ни забавно, всю свою сознательную жизнь я был против смертной казни, но если бы я вдруг проснулся, как вы, и обнаружил кого-то в комнате моего ребенка… я, не раздумывая, прикончил бы этого человека на месте.

Он положил карандаш на стол, явно испытывая замешательство.

– Кен, я ценю ваше участие, но, по-моему, вы хотели поговорить со мной о чем-то другом.

Администратор откинулся назад и сложил ладони.

– Да, Кейт, хотел. К сожалению, у меня еще не было возможности сказать вам, что вы отлично поработали во время этой командировки в Румынию… и отчет сделали хороший. Я надеялся, что вы возглавите программу по гепатиту В в Колорадо-Спрингс… Дело в том, что Боб Андерхилл не способен… Поймите меня правильно, но…

– Но я потратила слишком много времени и средств центра на своего сына, – мягко договорила за него Кейт.

Администратор потер ладони.

– Это вполне объяснимо, Кейт. Просто я хотел обговорить с вами кое-какие варианты. В Денверской детской больнице у меня есть товарищ, Дик Клемптон, и он один их лучших специалистов по АДА в…

Кейт открыла портфель, достала объемистую папку и подвинула ее через стол шефу. Моберли моргнул.

– Почитайте, Кен, – сказала она.

Не говоря ни слова, он достал из кармана рубашки очки и начал читать. После третьей страницы он снял очки и посмотрел на Кейт.

– Это твердо установленный факт?

Она кивнула.

– Вы же видите, кем подписаны результаты визуального и лабораторного обследований. Донна Макферсон дважды делала анализы. Нет никаких сомнений, что организм больного… организм Джошуа… каким-то образом усваивает генетические компоненты для восстановления собственной иммунной системы.

Моберли перелистал оставшиеся страницы, пропуская технические детали и читая только заключения.

– Бог ты мой! – выдохнул он наконец. – Вы консультировались с кем-нибудь за пределами нашего центра?

– Мне удалось, не раскрывая подробностей, выяснить кое-что у Ямасты из Международного центра по междисциплинарным исследованиям в области иммунологии при Джорджтаунском университете, у Беннета из университета в Буффало, у Пола Сэмпсона из института Трюдо… В общем, многих хороших людей.

– И что?

– Ни у одного из них нет даже гипотезы по поводу того, как ребенку с тяжелым комбинированным иммунодефицитом удается за счет использования в качестве катализатора одной лишь донорской крови добиться спонтанной ремиссии столь явно выраженной гипогам-маглобулинемии.

Моберли задумчиво потер нижнюю губу дужкой очков.

– А у вас? Я имею в виду – у вас есть гипотеза?

Кейт глубоко вздохнула. Она еще ни с кем это не обсуждала, но теперь все зависит от разговора с шефом. Она не думала о том, что это может привести к каким-то эпохальным открытиям и как-то повлияет на ее работу. Кейт заботило лишь спасение жизни Джошуа.

– Да, – произнесла она. – У меня есть теория на этот счет. – Кейт уже не могла сидеть и встала, опершись на спинку кресла. – Кен, представьте себе группу людей – допустим, обширную семью, – которая живет в каком-нибудь глухом районе в некой восточноевропейской стране. Предположим, что в этой семье распространен тяжелый, но известный науке случай комбинированного иммунодефицита… причем в форме, сочетающей все четыре варианта: ретикулярная дисгенезия, швейцарский тип, дефицит АДА и комбинированный иммунодефицит с лимфоцитами В.

Моберли кивнул.

– Но мне кажется, что такая семья вымерла бы за одно поколение.

– Да, – согласилась Кейт, подавшись вперед, – если бы в этой семье не произошла мутация на клеточном или физиологическом уровне, передающаяся лишь через рецессивные гены, которая позволяет усваивать генетический материал из донорской крови для преодоления их собственного иммунодефицита. Такая группа могла бы жить столетиями, оставаясь вне поля зрения медицинских инстанций. А если учесть редкость появления двойного рецессива, есть основания предположить, что отдельные особи могут появляться на свет или с комбинированным иммунодефицитом, или с мутационной компенсацией.

– Ладно, – сказал Моберли, – допустим, что в мире есть люди – их крайне мало – с такой иммунной реакцией. И усыновленный вами ребенок – один из них. Но как этот механизм работает?

Кейт широкими мазками обрисовала полученные данные. Хотя Моберли давно работал администратором, а не практикующим врачом, она говорила с ним не как с профаном – для этого он был слишком умен и осведомлен в медицинских аспектах темы, – но и не позволяла себе увязнуть ни в сугубо технических подробностях, ни в беспочвенных домыслах.