Дети ночного неба

Чем дальше они отъезжали от гор, тем теплее становилось. А возле берегов Внутреннего моря снег и вовсе – редкость. Выпадет раз за всю зиму, чтобы растаять за несколько дней. Риддин даже снял теплую тиску, оставшись в одном кафтане. Деревеньки, что они проезжали по дороге, были полупусты, везде следы бедности и упадка. Те крестьяне, что им встречались, боялись солдат как огня и прятались при их приближении. Все подтверждало слова Ванда, и это вгоняло Риддина в уныние. Уныние – вот единственное чувство, которое он испытывал, вернувшись на родину. Риддин помнил эти земли богатыми, люди в деревнях были веселыми и гордыми. Но как веселиться сейчас, когда всех мужчин, способных держать оружие, угнали на войну, а дома почти нечего есть. Тех скромных запасов, что оставили крестьянам, едва хватит на посев. Весна скоро, а ведь поля еще пахать кто-то должен, женщины, дети и старики с этим не справятся, голод тогда придет по-настоящему.

Младший брат князя смотрел на это, и в его сердце крепло решение остановить войну во что бы то ни стало.

И такое зрелище преследовало его до самого Тандара. Столица же, словно в противовес стране, тонула в роскоши. Риддин с горечью подумал о том, как скоро закончатся крохи этого благополучия и на Тандар обрушится все то же, что и на остальную страну.

В отличие от имперских городов Тандар был защищен гораздо лучше, ведь Адн не отгораживает от остального мира скальная гряда, проходы в которой охраняют крепости оборотней. Случается, что с юга обрушиваются на страну кочевники, а с запада соседи.

Всех въезжающих в столицу тщательно проверяли, но, заметив доспехи аднской армии, пропустили солдат и Риддина беспрепятственно. Осталось только как-то попасть в замок. Командующий небольшого отряда, сопровождающего Риддина, забеспокоился, он знал, что Ванд Тадер открутит ему голову, если с этим человеком что-то случится.

– Как же ты проникнешь к князю?

– А я не буду никак проникать. Вы меня туда сопроводите, как брата князя. Пусть только кто-нибудь попробует не пропустить княжеского брата.

Тяжело вздохнув, солдат согласился.

И все случилось так, как сказал Риддин, – препятствовать никто не посмел. Все ворота беспрепятственно распахивались перед княжеским братом, и вот, наконец, перед ним тот, из-за кого он вернулся на родину.

Князя, наверняка, предупредили о визите наглеца, выдающегося себя за его брата, так что он встретил Риддина пристальным взглядом. А гость еле сдержал удивленный вскрик. Один брат был старше другого всего на пять лет, встретить Риддина должен был мужчина в цвете лет, а на троне сидел старик.

Князь некоторое время смотрел на удивленное лицо пришельца, потом откинулся на спинку трона.

– Я думал, что тебя в живых давно нет.

– Нет, я жив, – Риддин ощущал, как жжет бок спрятанный под одежду кинжал, меч у него все-таки отобрали, но обыскивать в поисках другого оружия не стали: аднцы не пользуются кинжалами, для них ударить исподтишка – лишиться чести.

– Это хорошо, – Аддрад окинул брата внимательным взглядом. – Пошли тогда, поговорим. Разговор двух братьев не для чужих ушей.

***

Я едва успела проследить куда они отправились из тронного зала, пристроилась возле окна, на карнизе, приготовившись слушать и наблюдать.

Оставшись наедине, братья позволили проявить себе хоть какие-то чувства. Аддрад обхватил Риддина за плечи и все никак не мог насмотреться.

– Нет, не ожидал все-таки, что ты еще жив.

– Разве Горад не сообщил тебе, когда захватил меня в плен?

– Горад захватывал тебя в плен? – удивился князь.

– Захватывал. Но ты мне лучше скажи, что с тобой случилось? Почему ты так постарел?

Князь невесело улыбнулся.

– Я очень болен, и жить мне осталось совсем немного.

– Но может быть какое-нибудь лекарство?! Лекари?! – Риддин, кажется, напрочь забыл, что он собирался убить этого человека.

– Все бесполезно, я уже испробовал все, что было можно, – Аддрад присел на скамью, ему было трудно долго стоять на ногах. Риддин примостился на полу, не отводя глаз от лица брата.

– Я не знал, – печально сказал он.

– А если бы и знал, что бы изменилось? Ты бы бросил свою жизнь, чтобы примчаться сюда и сидеть с умирающим братом?

– Бросил бы!

Князь растрогался, он положил сухую, морщинистую руку на голову брата.

– Я рад, что ты все-таки жив. Теперь мне будет на кого оставить страну, – этот усталый человек был вовсе не похож на того безумца, которого описывал мне посол. – Скажи мне, у тебя есть семья? Дети?

– У меня пока нет семьи, – покачал головой Риддин.

– Не тяни с этим, а то будешь как я – прожил, а после ничего и не останется. А хочешь кимокскую принцессу за тебя посватаю, или из Ситры, дочь тамошнего правителя.

Меня это отчего-то вдруг неприятно кольнуло.

– Нет, – усмехнулся младший брат. – Есть женщина, которую я люблю, только вот пока еще не предложил ей за меня замуж выйти.

– Благородного ли рода эта девица?