Дети ночного неба

Великан нахмурился, потом, прищурившись, осмотрел Риддина повнимательнее, и ахнул:

– Риддин!?

– Я! – Риддин улыбнулся еще шире. Тут великан сграбастал его в охапку. Бедный Риддин, бедные его косточки.

Наконец, наобнимавшись, великан отстранил встреченного друга на расстояние вытянутых рук и еще раз оглядел.

– Откуда ты взялся?

Вот сейчас Риддин расскажет, что мы перебрались через горы, и его не спасет даже то, что этот человек его знакомый. К счастью, аднец оказался умнее, чем я о нем подумала.

– Меня выпустили через ворота.

Ванд опешил.

– Когда? Мы тщательно следим за воротами, но за все время, что мы здесь, они так и не появились.

– Значит, плохо следите, я уже по горам дней пять брожу, никак выбраться не могу. Вот на вас наткнулся.

Великан покачал головой.

– Вот разгильдяи, проворонили, значит, – он бросил на солдат недобрый взгляд.

– Была ночь, а ворота приоткрылись совсем чуть-чуть, – поспешил отвести гнев от солдат Риддин.

– Странно. Ну да боги с этими воротами. Ты не знаешь, как там посол? Ему удастся открыть ворота? А то наших перегнали в Ситру, а нас тут оставили. Сидим как курица на яйцах, только не высидим ничего.

– Нет, послу не удастся ничего открыть. Он мертв. Поэтому мне необходимо как можно скорее увидеть брата.

– Не знаю, обрадуется ли тебе князь, но людей для сопровождения выделю. А то оставайся с нами, князь и не заподозрит, что ты здесь.

– Я бы с удовольствием, но известия важные и срочные.

Риддина увлекли в шатер, я же, не имея возможности ничего услышать, решила пока поохотиться. Сегодня аднцы вряд ли отправятся в путь.

***

Хорошо, что сотником отряда оказался Ванд Тадер, иначе кончилось бы его путешествие, так и не начавшись. Неприятный человек, командовавший отрядом как своим, оказался княжеским гонцом. Узнав, на кого он распустил руки, гонец сник и теперь унижался, пытаясь вымолить прощение. Но Риддин не обращал на неприятного ему человека внимания, его куда больше занимала встреча с Вандом.

Довольно ухая, великан ходил по шатру, собирал на стол, иногда недоверчиво посматривая на Риддина. Ванд был другом отца Риддина и уделял мальчику куда больше внимания, чем сам князь.

– Да я это, я.

– Но где ты был так долго? Почему не возвращался?

– Как тебе объяснить… Мне не хотелось. Мне очень нравилось в Империи.

– Чем же так хороша эта Империя, что тебе там нравилось больше, чем дома?

Риддин поудобнее устроился на ковре, вытянулся ноги.

– Возможно, потому что там я не был вторым сыном князя и занимался чем хотел. В чем-то жить в Империи гораздо проще, в чем-то сложнее. Но ты же знаешь, что Империя мне всегда нравилась, так что мне там было интересно.

Ванд последней вытащил большую глиняную бутыль, оплетенную прутьями.

– Да уж. Ты с детства с книжками носился. Думали, уж и не вырастет из тебя ничего путного. А ты вон какой вымахал! Выпьем? – он побулькал содержимым бутылки. – В Империи-то такого винца поди не найдется.

– В этом ты прав, – Риддин с улыбкой подставил кружку под темно-бордовую, почти черную струю. – В Империи виноградное вино – редкость. Виноградники там почти не растут. Но они делают вино из зерна.

Великан чуть бутыль не уронил, глядя на собеседника округлившимися глазами.

– Как это они умудряются?!

– Умудряются как-то. Оно бы тебе понравилось. Прозрачное, как родниковая вода, и крепче, чем сгущенные вина с юга. А еще делают сладкие вина из яблок, слив, вишни – любых ягод.

Ванд брезгливо поморщился, разлил вино по кубкам.

– Гадость несусветная должно быть.

– Не сказал бы, – они чокнулись и отпили каждый из своей посудины. – Расскажи, а как у вас тут? Как брат? И почему ты вдруг оказался сотником?

Великан помрачнел.

– А что у нас. У нас война. Ради своей придури с завоеванием Империи князь разорил страну. У крестьян забрали почти весь скот и большую часть урожая, чтобы солдат кормить, вот-вот начнется голод. Да и солдаты совсем не рады. Вместо того, чтобы дома сидеть и поля пахать, они прутся куда-то на войну. Это для верхушки война – благо, возможность выслужиться перед князем, да отхватить себе лакомый кусочек от чужих земель, – Ванд рассказывал обо всем с такой горечью и таким жаром. Риддин понял, что старый воин давно хотел выговориться, но то ли не с кем было поговорить по душам, то ли не доверял тот никому. – Твой отец умер около семи лет назад, – вдруг сменил великан тему.

– Я знаю, – печально кивнул Риддин.

– Я тебе никогда не прощу того, что ты не был на его похоронах! – Ванд сгреб собеседника за ворот. На мгновение Риддин испугался, заметив в глубоко посаженных глазах бешенство, но почти тут же великан успокоился. – Нурин хоть и не подавал виду, но сильно переживал из-за твоего бегства, он считал, что не смог сделать так, чтобы тебе было хорошо дома.

Не удержавшись, Риддин хмыкнул, он хорошо помнил, как к нему относился отец, это совершенно не вязалось со словами Ванда.