Дети ночного неба

Тассан задумался. В том, что говорил Ворон, был свой резон. Но он сразу догадался, что больше всего Балоог боится того, что Тассан нападут на них, как Шевер напали на Каеш, поэтому и хочет обезопасить себя с этой стороны. Клану Тассан такое тоже угрожало, ведь Шеверы разбежались после своего злодеяния, как трусливые шакалы. А вообще… Ксаниш, после сегодняшней отставки Императора уже не возвысится. Так что то, что предлагает Балоог довольно выгодно: и союз с соседями не помешает, и от строптивой, неразумной дочки избавится, пусть дальше муж расплачивается за ее капризы.

– Хорошо, я согласен.

Согласия самой Ксаниш никто даже не подумал спросить.

***

Посол Адна был мужествен, силен и, несомненно, благороден. Ксаниш и сама не заметила, как высохли слезы. Она слушала плавную речь посла, ласковые слова. Он восхищался ее красотой, превозносил ее танец. Настоящий мужчина, не то, что этот сопляк Император.

– Раз уж я герой вашего праздника, не хотите ли прогуляться по городу? – учтиво поклонившись, спросил аднец.

– С удовольствием. Сейчас только переоденусь.

Никто никогда еще не разговаривал так с Ксаниш, не выслушивал ее так серьезно. Голос посла, казалось, обволакивал шелковым покрывалом.

Целый день они бродили по городу, пока вечером посол не пригласил ее в свой дом. Ксаниш без раздумий согласилась и, снимая ночью перед ним темную вуаль, решила, что это будет единственный мужчина в ее жизни.

***

Мэйо за городскими воротами, но беспокойство меня не оставляло – вдруг скай-линь выследил нас и мальчишка сейчас в его полном распоряжении!

Застежку на ошейнике не удавалось расстегнуть лапой, цепь тоже была необычайно прочна. Отчаявшись, я бродила туда-сюда насколько позволяла привязь.

Здесь остро пахло котом и еще – смертью. Мой предшественник и в самом деле умер от старости.

Хозяин принес миску со свежим нарубленным мясом, воды. Но кусок в горло не шел, я искала выход из сложившейся ситуации, и не находила. Как же мне сбежать?!

На улице стемнело, а я по-прежнему оставалась на месте.

Хозяин пришел, увидел, что ничего не съедено, и покачал головой.

– Ну что же ты, Чернушка? Почему не ешь? Тоскуешь по старому хозяину? Не волнуйся, с ним все будет в порядке, – он погладил меня по голове.

Через силу я мурлыкнула. Тогда он взял миску и попробовал меня покормить с рук.

А что если?.. Нужно, чтобы он мне поверил и отпустил сам!

– Ну вот и молодец, хорошая девочка.

Я растянулась на меховой подстилке, продолжая натужно мурлыкать.

Мужчина еще немного постоял и отправился в дом, оставив меня под навесом. Мог бы и в дом взять.

Постепенно все затихло, город уснул, и только снег продолжал медленно падать, да в окошке моего нового хозяина не гас огонек свечи. И что ему-то не спится?

Мне же не давало уснуть беспокойство за Мэйо, и снедало оно так сильно, что я сама этому удивлялась. Как он там один в лесу?.. Ведь я уже должна была убежать и вернуться к нему. Ни за кого я так раньше не волновалась, ну разве что за кого-нибудь из членов своей семьи. А тут вдруг почти чужой мальчишка, да еще и навязанный долгом… Странно, все это очень странно.

Но постепенно я все-таки уснула, и приснился мне сон, будто не зима сейчас, а лето, а я иду по какому-то незнакомому городу, вокруг заборы деревянные, на одном кошка сидит и желтые лепестки с подсолнуха объедает, мелькает розовый язык. Птички в кустах поют, ветер качает сладко пахнущие красно-белые цветы у забора. Иду я, с холма спускаюсь, а навстречу мне дети, светловолосые, светлые, веселые. И лицо Мэйо среди светлых лиц, он улыбается мне, рукой машет… А я вдруг взлетаю, лечу вверх. Дети смеются и кричат мне:

– Прощай!

Страшная тяжесть легла на плечи, прижимая к земле. И ни пошевелиться, ни крикнуть, потому что язык отнялся.

А как ты крикнешь, если в кошачьем обличье?!

***

Риддин снял нагар со свечи, убрал свиток в футляр, и выглянул в окно. Кошка то металась на привязи, то ложилась на шкуры. Попробуй, отпусти такую – тут же сбежит. Зря он все-таки купил взрослого зверя. Стоило взять котенка, осесть в каком-нибудь небольшом городке и воспитать себе спутника. Заодно и собранные свитки спокойно расшифровать. Риддин с любовью оглядел коллекцию, потом достал очередной свиток из футляра, разложил на подставке, прижав закручивающиеся края грузиками из красноватой яшмы, подточил перо поострее и принялся за расшифровку.